Об Элеоноре Ильиничне Денисовой узнал весь Ульяновск, когда губернатор Шаманов выделил ей 100 тысяч рублей для операции на сердце в Самарской клинике. Теперь, спустя несколько месяцев, операция позади, прошла реабилитация, и Элеонора Ильинична вернулась домой, в Ульяновск. Думаете, первым делом она пошла к врачам? Значит, вы ее не знаете. Денисова бросилась навещать друзей, их у нее не перечесть, вполне в унисон с любимой поэтической строчкой: "Если я заболею, к врачам обращаться не стану. Обращусь я к друзьям, не сочтите, что это в бреду".
Яркая - это о ней. Вела курс литературы XIX века в пединституте - девчонки-студентки в нее влюблялись. И в ее шаль (сама связала!), и в ее Чехова, Достоевского. Была диктором Ульяновского телевидения - круг влюбленных, естественно, расширился. Когда ей стукнуло 50, решила научиться ездить на мотоцикле, с автоинструктором они друзья до сих пор. Но главная ее страсть - стихи. Читает их всюду - на встречах в библиотеке, друзьям, под настроение один на один. Позвонит, скажет: "Я такого поэта открыла! Сейчас приеду, подарю стихотворение". И приезжает, и дарит, и завораживает.
Что у нее был тяжело больной, практически недвижимый муж, что сама как-то попала в страшную автокатастрофу, и ее "собирали по кусочкам" - знали, конечно, тоже. Но это было как будто не с ней. Виду не подавала. Только начало сдавать сердце. Потом пошли инфаркты. Последний - этой зимой - самый страшный. Сколько такое сердце протянет? Врачи качали головами и отводили глаза - молча. Правда, в Самаре делают операции... Когда главный хирург Ульяновского облздрава посмотрел результаты обследований Денисовой, он сказал: "Оперировать очень опасно!". Потому что возраст. Потому что страшно изношено, все в рубцах сердце. Потому что вряд ли кто возьмется.
И тогда Элеонора Ильинична решила воспользоваться главным своим оружием - словом. Она поехала в Самару (да что там поехала - довезли, довели), пришла к кардиохирургу профессору Полякову и сказала примерно следующее: "Я понимаю, что надежды мало. Но терять мне тоже нечего. Зато у меня кое-что есть - я очень люблю и хочу жить. Помогите мне! Со своей стороны, приложу все усилия. Давайте рискнем вместе!". Невероятно, но врач-прагматик согласился. Однако операции такого рода - только платные. 100 тысяч у Элеоноры Ильиничны, конечно, не было. И тут сыграла свою роль ульяновская пресса. После публикации в "Симбирском курьере" в редакцию назавтра же пришел факс: губернатор Шаманов выделил деньги на операцию! А 1-го апреля Денисовой позвонили из мэрии, сообщили, что тоже выделили ей материальную помощь, пригласили приехать. Она тогда подумала, что это неудачный розыгрыш, и никуда не поехала. Но звонок раздался и назавтра. Тогда Элеонора Ильинична поверила, что чудеса случаются. На операцию этих денег не хватило бы, но на лекарства - вполне.
Операцию делали 21 мая, она длилась 8 часов, и теперь у Элеоноры Денисовой это второй день рождения. Накануне к ней подошел реаниматолог-анестезиолог и сказал с бескомпромиссностью медика: "А чего бояться? Смерть под наркозом легкая. Об этом многие мечтают". И она, привыкшая во всем искать хорошее, подумала: и вправду. Он сделал ей укол, "чтобы успокоилась". Дальше Элеонора Ильинична ничего не помнит. Как охлаждали ее тело до нуля градусов, как пилили грудину и ребра, как перекраивали и латали остановленное сердце.
Помнит, как открыла глаза и подумала, на каком она свете. Притронулась к лицу - ощутила что-то нечеловечески холодное (там была маска), попробовала заговорить - язык не шевелится (в рот вставили кляп). Но зато ничего не болит и спокойствие необыкновенное. Тут краем глаза Элеонора Ильинична увидела в окне реанимации Наташу, свою приятельницу. И поняла, что выжила. Потом была ломка - ей кололи огромные дозы наркотиков, чтобы заглушить посттравматические боли. Потом она заново училась владеть своим организмом, а он сопротивлялся.
Когда Элеонора Ильинична рассказывала уже в Ульяновске о своих страданиях, хотелось, вы не поверите, смеяться. Потому что ее комментарии состояли в основном из анекдотов. Например, такого: "Несут дистрофика на кладбище. Подходит к гробу старушка и видит, что он жив.
- Что вы делаете, остановитесь, - говорит.
- Пока донесем, он умрет, - отвечает процессия.
- А вы булочку ему размочите, он пожует и оживет.
- Мочить... Жевать... Несите дальше, - откликнулся дистрофик".
- Вот и у меня было иногда такое состояние - "мочить... жевать..." От болей, от беспомощности. Но сейчас я предпочитаю другой образ - как барон Мюнхгаузен сам себя за волосы из болота вытащил, - говорит Денисова.
Уже в Ульяновске кардиолог, к которому все-таки пошла Элеонора Ильинична, рассказала ей, что в столичном Центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева все больные после операции проходят курс реабилитации у психотерапевта. Объясняется это тем, что во время длительного отключения организма от нормальной жизнедеятельности дух словно покидает тело. Психотерапевт должен помочь им снова гармонично слиться. Поэтому послеоперационная депрессия неизбежна, ее нужно лечить. Но больным обычно приходится самостоятельно искать пути сближения собственного тела с собственным духом. На материальном уровне, по-видимому, стирается подсознательная установка, и ее снова нужно вернуть и укрепить.
А на мониторе аппарата УЗИ сердце Элеоноры Ильиничны ни на что не похоже. Доктора комментируют: "геометрические изменения", "заплата функционирует наряду с остальными участками". Главное - не болит сердце, и одышка прошла. Теперь наверняка Денисова, помимо филологических научных сборников, попадет в медицинские, станет "больной Д.".
Врачей после операции принято благодарить конвертом с деньгами. У Элеоноры Ильиничны начинки для конверта в достатке не было, и она подарила доктору Полякову диск с романсами в исполнении Татьяны и Игоря Коперлес и картину ульяновского журналиста Геннадия Демочкина. А Виктор Петрович Поляков вручил пациентке в ответ книжку собственных стихов. Теперь она читает эти строчки своим друзьям и прибавляет: "Вся моя история болезни складывалась из чудес. Чудо, что губернатор выделил деньги, что Поляков согласился на операцию (таких, как я, ведь не оперируют), что все прошло без осложнений. Я в этом вижу перст судьбы и думаю о его направлении. То есть, что я теперь должна сделать, чтобы оправдать все эти чудеса".
Да просто жить!
Лилия ГРЕБЕНСКОВА.
