Жене Борисову, мечтавшему стать врачом, было всего 20, когда после окончания школы №3 и фармучилища он попал в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистан. А вечером 9 июля 1980 г., в день рождения Жениного папы, к ним домой доставили "груз 200".
И город узнал: в Афганистане война и там убивают.
В сентябре 2001 г. агиттеатр гимназии №3 на международном фестивале в "Артеке" показал спектакль, посвященный Жене Борисову, а в апреле этого года ребята решили собрать о Жене воспоминания тех, кто его знал и любил. Чтобы помнили.
"А я второй раз живой"
Из письма Жени Борисова домой:
"То, что я оказался здесь, в Афганистане, меня нисколько не огорчает, я даже с радостью поехал сюда, чтобы узнать, на что я способен... Начались сборы, я захотел тоже поехать, и меня взяли санинструктором в разведку. Но здесь, на месте, я стал разведчиком. Я командир отделения, у меня бронированная машина на гусеницах с пушкой. Находимся в снежных горах. Ночуем в палатках, дни напролет учимся настоящему военному делу".
Род Борисовых пошел от Бориса, солдата лейб-гвардии Екатерины II. За 25 лет службы пожаловала императрица солдату землю в Симбирской губернии. Будучи проездом в Симбирске, Екатерина узнала, что солдат, служивший ей верой и правдой, в надежде увидеть ее чуть не загнал лошадей. Тогда повелела Екатерина отплатить солдату серебром и золотом. На эти деньги был построен дом красного кирпича в деревне Шмелевка.
Вспоминает Лилия Ивановна Борисова, мама Жени:
- Женечка родился весной, на 4 кг. Богатырь. Но я после родов тяжело заболела гепатитом и простудилась. Женю отвезли к моей старшей сестре и маме, Анастасии, в Крестово Городище. Пройдет время... Летом Женечка часто будет гостить у бабушки Анастасии. А в шестом классе поедет один на целый год ухаживать за 80-летней бабушкой, которая вскормила его козьим молоком в первые месяцы жизни.
Вспоминает Надежда, сестра:
- Кроватка с маленьким Женькой стояла между моей и брата Сергея. Мы перетягивали Женьку, каждый ближе к себе. Когда стали старше, садились с Женькой на подоконник, на который в два года он забирался и смотрел с четвертого этажа в распахнутое окно. А теперь мы садились напротив друг друга, открывали окно, смотрели на Волгу, маяк, корабли, вспоминали. Как Женька в год засунул в рот брошку (зеленого жука), и она застряла у него в горле. Брошку достали и оставили в больнице как экспонат. Как убежали из дома, потому что персики дали Сережке, а нам нет. Но, спустившись к Волге по деревянной лестнице, мне стало жалко замершего Женьку, который повторял: "Пусть Сережке, он же болеет". И мы вернулись. Как захлопнулась дверь и доставали ключ. С чердака я спустила Женьку в узкий проем между верандой и домом, а он застрял. Перепугалась, выхватила его за плечи, прижала к себе, а он говорит: "Эх, Надька, не помог я тебе, ключ не достал". Как бежала в фармучилище и ругалась с врачами, а Женька тяжело дышал после противостолбнячного укола и шутил: "Не поверили врачи. А я второй раз после их укола живой, помнишь первый раз, когда маленький на Волге ступню распорол". Мы почти не расставались. Только однажды, когда я уехала в "Орленок". Женька присылал письма с рисунками, писал, что стал сильным, что поколотит меня, потом обнимет, и мы помиримся.
"Приехали из рейда. Видели много такого, о чем в письмах не пишут. По дому скучаю ужасно. Жду не дождусь того дня, когда сяду в самолет и полечу на Родину. Когда же кончится эта резервация? Вот бы живым-здоровым домой вернуться! Если я дождусь этого дня, то это будет моим вторым рождением".
Ёлка и Барсик
Вспоминает Елена Шабаева (тогда ее звали Елка Бунич):
- С Женькой учились с первого класса. Жили рядом. Выхожу с продленки, он ждет у школы.
- Женька, почему у тебя челка торчит?
- Корова языком лизнула.
Улыбнется, возьмет мой портфель, откроет коробочку из-под лекарств, вытряхнет оттуда мелочь и купит мне мороженое.
Подходим к магазину "Весна".
- Женя, какие невесты, платья!
- Ты лучше будешь, обещаю.
Проводит меня до дома, а утром выгляну в окно, а Женькина шапка за сугробом ходит. Ждет. Я выбегу - и в школу, Женька мой портфель несет.
- Женька, попроси папу, чтобы занятия отменили (Анатолий Александрович - папа Жени - был зав. облоно). На следующий день - мороз. Утром звонок. Женька:
- Елка, в школу не идем, папа сказал.
Вот так Женька, думала я, он все может. Цветы в январе на день рождения - всегда, и даже собаку в сумке. И если бы не родители, он бы принес настоящую, а так - только игрушку. Но у нас с ним была собака - одна на двоих - овчарка. У меня в прихожей было тесно и холодно, и Женя упросил папу и взял ее к себе.
- Мама, можно на каток?
- Если с Барсиком (Женькой), можно.
С Женькой отпускали всегда и везде, с ним надежно.
После года в Крестовых Городищах Женька забыл английский, выучил немецкий и возмужал.
- Барсик, идем на день рождения со мной?
- Идем, только подарок куплю сам, я заработал. Елка, а это - тебе. И дарит колготки за 7-70. Мы шли по улице и держались за руки. Сначала учились в одной школе, но в разных классах, потом - в разных школах. Скучали друг без друга. Но Женька всегда приходил теплый и родной. Его удивительная, добрая, светлая улыбка, цветы в январе. Он приглашал меня танцевать, когда другие жались по углам. Он не старался быть лучше, он был собой. Он уходил, но я знала: Женька придет, думала - так будет всегда.
"...Очень соскучился по всем вам, по гражданке. Хочется дарить цветы любимой девушке, свободно гулять по городу, вдыхать запах цвета яблонь и вишен, набивать оскомину зеленым крыжовником... Домой хочу до чертиков".
Если видел подлость, сжимал кулаки - и держись
Вспоминают друзья-одноклассники Ю.Жадяев, А.Лядов:
- Звонок. На пороге - оцарапанный Женька: "Это мы Сашкину собаку плавать учили". В первом классе от жалости и любви к животным Женька сам попал в лечебницу с лишаем. Худого, лысого и голодного, его под расписку родители забрали домой.
Чувство досады и несправедливости заставило Женьку один раз даже с загипсованной рукой под угрозой, что сломают вторую, вступиться за слабого. А если он видел, что ломают деревья, топчут цветы, сжимал кулаки - и держись.
Женька играл в баскетбол за школу и в школьной сборной города, но, несмотря на свой рост, сидел на первых партах.
В футбол с Женькой старались играть в одной команде, был в нем азарт, кураж. Снегом на Венце обтереться - запросто!
В начальной школе он играл в струнном оркестре, был слухач, играл на гитаре, пел. У него была "Кремона" - гитара по тем временам хорошая.
- Юрка, ты можешь глазами в разные стороны смотреть?
- Могу!
- Эх, здорово!
И нас выгнали с предэкзаменационного сочинения и вызвали родителей. Мог Женька побалагурить, но мог всегда сказать: "Я - домой". И все знали: он не лукавит. Когда у нашей классной Фриды Моисеевны умер отец, мы пошли к ней, и только Женька нашел нужные слова.
"Настроение бодрое, хотя иногда грустно... У нас жара. Жаль, что загорать некогда - надеемся, отдохнем на гражданке. Я уже два раза успел сменить кожу на спине и сейчас хожу, почти как негр".
Он должен был служить в Кремле
Из воспоминаний мамы Лилии Ивановны и сестры Надежды:
- Женя необыкновенно бережно, нежно, ласково относился к родителям. Берег, любил. В "Ласточку" за молоком, полы в своей комнате, в аптеку, ведро с мусором, дверь тихо прикрыть, чтобы маму не тревожить, - это просто и легко.
Сережке помочь с обедом, картошку почистить и сварить - это сложнее.
С папой на рыбалку - это серьезно. Женька подержит удочку, и обязательно клюнет.
В военкомате Женю рекомендовали и приписали в команду №1. Кремль. Призыв - осенью. Поэтому Женька решил три месяца по распределению поработать фармацевтом в Армавире. На первую зарплату купил маме дорогих лекарств, племянницам - Аллочке и Юле - мишку, платья, пальто (пальто храним до сих пор)...
Женя опоздал на собеседование в военкомат. И его призвали в в/ч 12128 под Оренбург санинструктором. Папа поехал к нему в Тоцк. Женька был горд, а отец радовался, что начальник части готовит на сына документы в военно-медицинскую академию в Питер. А в январе на пять дней Женька приехал в отпуск. Мы его почти не видели, он бегал по друзьям, выполнял поручения из части, а перед отъездом взял гитару и спел "Беловежскую пущу"... И уехал.
Потом пришло письмо, небольшой листок. Женя писал о солдате, который сильно обгорел, как это страшно и больно, просил и приказывал, чтобы мы не подпускали детей к огню.
"Очень жду ваших писем. По 10 раз перечитываю и пытаюсь представить все, о чем вы пишете. Завтра лето - День защиты детей. Аллочку и Юлечку - с праздником. Какие они теперь стали? Наверное, все говорят и очень забавно играют. Посмотреть бы на них сейчас. Когда у меня будет свой сын, они уже будут учиться в школе".
Женя 3 км нёс раненого
Вспоминает Надежда, сестра:
- Был день рождения папы. Хотели перенести на выходные, но потом решили прийти вечером. Поздравили. Пожелали, чтобы в следующий раз мы были все вместе, и Женька. Прошло немного времени, в дверь постучали. На пороге - солдат и офицер. Сергей вышел на площадку. Через закрытую дверь я пыталась услышать, что говорят, не выдержала - открыла.
- Что-то с Женей? Он ранен? Где он?
- Убит.
Гроб стоял внизу, цинковый, с окошком. Увидели до боли родной подбородок, шрам... Это был наш Женька... Открыть гроб не разрешили. Слово "Афганистан" из некролога убрали. Это не отболит, не отплачется, не простится. Непреодолимое желание слышать и называть имя "Женя". Когда я ждала второго ребенка, он сразу был Женей. Родилась девочка.
Из писем боевых друзей-братьев Жени и воспоминаний Саши Грызлова (Саша сопровождал Женьку в последний путь домой. Сам был ранен, контужен, рассказывал с улыбкой и глазами, полными слез, про брата Женичку - так ласково боевые друзья называли своего командира):
- Женька раненого бойца три километра на себе нес.
- Женичка - наш командир, боевой друг, роднее брата.
- Едем с рейда - пусто, страшно, а Женька улыбнется, пошутит, глянем друг на друга - и хохот сквозь слезы.
- Женя погиб, как герой, спас раненого товарища, а сам... Это было 4 июля, в 12 часов дня.
- Наш любимый Женек для нас живой, отомстим сполна.
Саша будет писать письма родителям Жени, а через несколько месяцев погибнет сам.
"Одна радость - получить письмо от родных и друзей. Неужели невозможно жить всем мирно?! Мирно жить несравнимо лучше и приятнее, чем воевать или готовиться к войне".
Из воспоминаний Евгения Шаронова, одноклассника:
- Женька был необыкновенно добрый, искренний, душа класса. Юморил тонко, умно, легко. Чудачил, каламбурил.
Когда сказали, что Женьку убили, было дико, больно, нелепо. Женька и смерть. Нет. Он хотел, умел, любил жить. Афганистан, война - почему? Мы же живем в советской стране?.. Но были похороны. Люди в штатском суетились, оглядывались, боялись, слушали, кто что сказал. Были Женины родители - осиротевшие, вмиг постаревшие. Женькин боевой друг Саша плакал. И мы, одноклассники, для которых жизнь разделилась на "до" и "после". Сейчас, встречаясь на бегу, всегда вспоминаем Женьку, живого.
Из воспоминаний Елены Тютиной, одноклассницы:
- На кладбище ко мне подошел Женин сосед из дома. "Вы Лена? Женя просил отдать, если с ним что-то случится". Небольшой тетрадный листок. Это были слова любви, читала сквозь слезы. Женя не говорил об этом никогда, он совершал поступки: поехал поступать в Казань вслед за мной. Из армии в отпуск с поезда сначала забежал к нам. Как я узнала уже потом, в 10-м классе приходил домой, переживал, а мама с папой его успокаивали: "Да любит она тебя". Женьку нельзя было не любить. Он подарил свое солнце и разделил каждому по чуть-чуть.
"9 мая мне погрозились отпуском, но опять осложнились взаимоотношения, и отпуска всем поощренным отменили. Наградили почетной грамотой. Это был самый праздничный и торжественный день в моей службе, да и во всей моей жизни".
Посмертно
В соответствии с Указом президента ДРА от 15.05.1988 г. Борисов Евгений Анатольевич награжден медалью воина-интернационалиста от благодарного афганского народа. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21.10.1980 г. - медалью за отвагу (посмертно).
Поднимаюсь по ступеням подъезда дома, где прошло Женькино детство. Прохожу по этажам и лестницам школы, где он учился. Спускаюсь к Волге...
Когда в спектакле о Жене ребята поют песню Вертинского, комом в горле застывают тишина и звук: "И никто не додумался молча встать на колени и сказать этим мальчикам, что в бездарной стране даже светлые подвиги - это только ступени в бесконечные пропасти к недоступной весне".
Женька, перечитывая строки твоего последнего письма, хочется верить, что это не так.
"Чем меньше остается служить, тем сильнее тянет домой. Эх, скорее бы! Домой! Домой! Домой, в березовую рощу! Подальше от скал и мертвых долин. На Волгу хочу! Купаться! Плавать! О, сколько раз я видел эту картину во сне! Каждый день представляю себе мой родной городок. Каждую ночь вижу во сне мой дом и вас, моих милых родных. Вижу себя в гражданской одежде свободного, со счастливой улыбкой на лице. 1 июля 1980 г."
Подготовил Алексей ФИЛОНЕНКО.
P.S. Ребята из гимназии №3 будут благодарны всем, кто сможет рассказать о Жене Борисове.
