Суббота 16 августа 2003 года №120-121

Соловьев овраг, что расположен недалеко от центра Ульяновска, - вовсе не городская достопримечательность. Его красивое поэтическое название совершенно не соответствует его печальной славе. Жители прилегающих улиц знают, что здесь, в овраге, недалеко от их домов, находится источник радиации, в десятки раз превышающей допустимые нормы. Не исключено, что некоторые из этих людей ежедневно, помимо своей воли, проходят "флюорографию". Жители знают об этом, но не жалуются, не протестуют, не устраивают пикетов. "Кому жаловаться? - говорят они. - И Москва знает, что в Соловьевом овраге радиация, и пресса с телевидением каждый год об этом поминают. Куда мы пойдем?"
Пожар на "приборке"
Средства массовой информации действительно регулярно говорят об овраге, подчеркивая необходимость его дезактивации. Впрочем, об этом давно говорят и экологи, санитарные врачи, и руководство ГО и ЧС. И продолжают настаивать на этом. На июньском заседании городской Комиссии по чрезвычайным ситуациям было решено в очередной раз заказать лаборатории НИИАРа исследование уровней радиации на территории оврага, снова выставить предупреждающие знаки.
Когда и почему Соловьев овраг стал радиоактивным? В 1962 году на Ульяновском приборостроительном заводе (НПО "Утес") возник пожар и часть производственных мощностей сгорела. На предприятии находились радиоактивные вещества: светомасса постоянного действия, активированная солями радия-226 (применяется в авиаприборах для световой индикации в ночное время). При ликвидации последствий пожара золу вместе с этими радиоактивными материалами сбросили в Соловьев овраг, который находится неподалеку от предприятия. Тогда на последствия радиоактивного загрязнения территории не обращали внимания и широко использовали этот шлак в строительстве: замешивали в раствор и делали блоки для жилых домов. Впоследствии оказалось, что эти дома буквально светятся. По словам главного эколога города Андрея Салтыкова, шлак использовался и в качестве подстилающего материала под тротуары в Ленинском районе.
Радиацию в овраге обнаружил вертолет
Тридцать лет никто из жителей этого района не подозревал, что живет рядом с мощным радиоактивным пятном. О нем узнали почти случайно, "благодаря" Чернобыльской катастрофе. После Чернобыля в Советском Союзе началась программа обследования территорий. Прослеживались движение и выпадение радиоактивных осадков чернобыльского происхождения. Экологи Ульяновска подсуетились и включили Ульяновск в эту программу. В 1992 году радиационная разведка добралась и до Ульяновска. Это была летающая лаборатория на вертолете "МИ-8", так называемая аэрогаммаспектрометрическая съемка города. Благодаря разведке появилась объективная картина радиационного загрязнения города и других мест Ульяновской области. Она как раз и выявила радиоактивный Соловьев овраг. Потом наземное обследование показало, что это локальное загрязнение, с чернобыльским не связанное.
Площадь загрязнения представляла собой прямоугольник - 4 км в длину и 1 км в ширину. В 1992 году уровень излучения в отдельных местах достигал 3000 мкР/час при том, что естественный радиационный фон, как принято считать, не превышает 20 мкР/час, а для жилых зданий по санитарным правилам допустимый уровень - до 33 мкР/час. Как следует из справки городского Управления по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям, загрязнение обусловлено высокотоксичными радионуклидами радия-226 с периодом полураспада 1600 лет. Пятна радиации были разбросаны по всей площади оврага.
Как строили, так и строят
Было принято решение наиболее опасные участки полностью дезактивировать: изъять источники и захоронить их в могильниках НИИАРа. Эту работу частично провели, убрав грунт из мест с наибольшими уровнями радиации. Была проведена дезактивация цехов предприятия, ряда жилых домов, а один из них (2-й пер. Тимирязева, 32) даже был снесен и вывезен на спецзахоронение, люди переселены.
Из-за отсутствия средств работы по дезактивации были в том же году прекращены. Последние замеры радиоактивности, которые проводились в 2000 году, показали, что на территории оврага сохранились три аномальных пятна, в двух из них уровень радиации достигает 400-600 мкР/час. То есть и сегодня те 360 человек, что живут на территории, прилегающей к оврагу, возможно, все еще подвергают свое здоровье опасности. В непосредственной близости к зараженному месту находятся механизированная колонна №32 и гаражно-строительный кооператив "Сокол". Кстати, гаражи здесь появились уже после того, как стало известно о радиации в Соловьевом овраге, а наиболее опасные места были обозначены предупреждающими знаками. Начальник отдела по делам ГО и ЧС Ленинского района Валерий Годик удивлен, насколько беспечными могут быть люди.
"В свое время администрация Ленинского района выставляла аншлаги, проводила разъяснительную работу. Мол, за забором мехколонны вам делать нечего, не подходите туда, - рассказывает Годик. - Но население недисциплинированно, люди срывают аншлаги, дети зимой катаются там на санках. Более того, прилегающий гаражный кооператив чуть ли не самостийно строит гаражи, а председатели ГСК еще и говорят: там опасная ситуация, снижайте нам налоги!"
"Утес" не может стоять в стороне
Соловьев овраг коварен тем, что радиация там кочует - из-за оползней, из-за движения дождевых, талых и грунтовых вод. Поэтому данные мониторингов быстро устаревают. И проблема дезактивации не снята с повестки дня. По мнению Андрея Салтыкова, предстоит провести огромный объем работ. Но прежде всего нужно провести стабилизацию склона оврага, поскольку он сползает, и организовать дренажную систему, чтобы загрязненные массы воды не попадали в Свиягу.
"Когда провели технико-экономический расчет, оказалось, что эта сумма превышает бюджетные возможности города за несколько лет, - говорит Салтыков. - Город попытался получить эти деньги в федеральном бюджете, но попытки не удались."
В Министерстве по чрезвычайным ситуациям сказали, что проблема имеет локальный характер, поэтому решать ее нужно за счет местного бюджета. А возможности местного бюджета нам знакомы (хотя бы по отсутствию горячей воды в течение лета). Логично было бы предположить, что предприятие, виновное в радиоактивном загрязнении города, должно взять на себя часть финансовой ответственности за дезактивацию территории. По словам Андрея Салтыкова, экологи в свое время неоднократно ставили этот вопрос, но прошедшее десятилетие - это время реформ, дефолтов и банкротств, поэтому с завода ничего получить не удалось бы. Впрочем, никто на предприятии даже не понес наказания за сброс массы радиоактивных отходов в городской черте. Не было ни расследований, ни уголовных дел. Как сообщил Салтыков, городской Комитет по экологии все еще намерен выяснить, должен ли "Утес" по праву преемника отвечать за былые деяния своего руководства, и если да, то мэрия сможет предъявить иск к профильному министерству - Минобороны.
"Я хочу жить"
Впрочем, ульяновские спасатели сегодня считают, что чрезвычайной ситуации нет и чтобы получить опасную дозу, нужно сутки просидеть в овраге в эпицентре загрязнения; если же туда нос не совать, то угрозы нет.
Тем временем жители 1-й улицы Попова, что находится по соседству с оврагом, ведут свою печальную статистику: на улице пять домов, и в трех из них люди умирали от рака. Официальной статистики на этот счет, насколько известно, нет. Нет и достоверных научных данных о том, как малые дозы радиации воздействуют на организм человека, - это наименее изученная область в медицинской радиологии. Заведующий отделением ионизирующих, неионизирующих излучений Госсанэпиднадзора по Ульяновску Михаил Частоедов сравнивает малые дозы с инфляцией: все, что выше естественного фона, - нежелательно.
"Есть стохастические и нестохастические эффекты, - поясняет он. - Нестохастические - это когда мы получаем то, что ожидаем. Например, если получить 100 рентген, то лучевая болезнь 1-й степени гарантирована. А если полученная доза радиации ниже 50-75 рентген - неизвестно, что будет: может быть, раковое заболевание, а может, и нет. Считается, что любая сверхнормативная доза облучения, то есть сверх естественного фона, увеличивает риск заболевания. Участок оврага все равно требует дезактивации. Нужно искать деньги и чистить."
Прасковье Ястребовой, проживающей в частном доме вблизи опасного оврага, - 76 лет. Она говорит, что готова оставить свой дом и переехать с сыном куда угодно, хоть в одну комнату. Не рассчитывая на помощь властей ("Кому жаловаться?"), эта женщина все еще надеется на поддержку прессы.
"Сынок, - попросила она напоследок, - скажи им, что здесь радиация. Я старуха, но мне все равно жить хочется, умирать не хочу. Я хочу жить."
Сергей ГОГИН


[предыдущая|обратно...|обсудить статью|следующая]