Двойник Никиты Михалкова
ставит спектакль в Ульяновске
Режиссер Ашот Васканян почти не дает интервью и не любит сниматься для прессы. Когда его спектакль "Ретро" в Чебоксарском театре был признан лучшей постановкой года, фото режиссера добывали хитростью и угрозами. Зато он легко дает автографы вместо Никиты Михалкова, а Панкратов-Черный смотрелся в него, как в зеркало, когда они встретились однажды лицом к лицу. Сейчас Ашот Васканян ставит на ульяновской сцене спектакль "Кукушкины слезы", с этого сезона режиссер принят в труппу нашего театра драмы.
Ашот Георгиевич стесняется своего легкого армянского акцента. Когда студенты-актеры в разговоре копируют его, внутренне сжимается. Из-за акцента он не стал актером. После школы не поступил в театральный институт в Ереване из-за взятки. Нужно было ее дать, а он из гордости не стал. Экзамен по актерскому мастерству сдал на отлично, решил, что добьется всего собственным талантом, но его срезали. После армии Васканян попал во Владивосток. Увидел объявление, что идет прием в театральный институт, и решил вновь испытать свои силы. На экзамене понял, как чудовищно он говорит по-русски. "Я играл руками, ногами, пластикой, но язык..." Несмотря на это, режиссер, набиравший курс, Ефим Табачников, предложил талантливому абитуриенту заняться режиссурой, а там видно будет. "Я знаете как обиделся!" Через полгода он советовался с приехавшим во Владивосток на гастроли Арменом Джигарханяном, стоит ли ему переводиться в Москву, в ГИТИС. Джигарханян сказал: "Слушай, Ашот, не важно, где ты учишься, важно - ты у кого учишься. А Табачников - это мастер". Ашот Георгиевич и по сей день считает своего учителя гением.
Режиссер работал во многих театрах, долго - главрежем в Димитровградском. Они приехали почти одновременно, Юрий Копылов художественным руководителем театра - в Ульяновск, Ашот Васканян - в Димитровград. Познакомились. И когда Ашоту Георгиевичу становилось тяжело, наваливалась тоска, он приезжал к Юрию Семеновичу советоваться, говорить, смотреть спектакли. В Димитровграде родились постановки, которыми режиссер гордится, - "Дядя Ваня", "Прошлым летом в Чулимске", "Капитанская дочка". Потом он ушел.
- Там появился новый мэр Паршин, и начались такие игры, - говорит режиссер. - Как это я, армянин, буду возглавлять театр, вдруг украду что-то, карманы у меня полны денег. Директором мне назначили завхоза, который вообще ничего в театре не смыслит, но он начал мне диктовать. Я остался художественным руководителем и главным режиссером. Но в форме должна быть суть. Меня так унизили, что я не смог смириться с этой ситуацией и уволился.
После этого еще шесть лет Ашот Георгиевич проработал главным режиссером Чебоксарского русского драматического театра. И там были успех, и признание, и вдохновение случалось. Но город не выделил Васканяну квартиру, каждые полгода он с женой переезжал из одного жилья в другое, которое снимал для него театр. Поэтому, когда в августе этого года Ашот Васканян пришел поздравить Юрия Копылова с присуждением Госпремии, а Копылов пригласил его на работу в Ульяновский театр, Ашот Георгиевич, не раздумывая, согласился.
- Не жалеете, что пришлось стать очередным режиссером, Вы столько лет были главным?
- Надо быть крупным идиотом, чтобы отказаться от такого предложения прийти к Копылову в театр. У него столько идей! У Копылова красть надо. Тут или мои амбиции, или учиться никогда не поздно.
- Вы уже приступили к работе над спектаклем "Кукушкины слезы" Алексея Толстого. Что это будет за постановка?
- Над "Кукушкиными слезами" раньше начал работать Юрий Семенович Копылов. А я ставил этот спектакль в Чебоксарах, но повторяться не хочется, не интересно. Спектакль будет вот о чем. Есть люди, которые никогда своей добротой не перестают помогать другим, но их не ценят, не говорят "спасибо", даже пинают иногда. Как Булгаков сказал: "Ни одно доброе дело не проходит безнаказанно".
- Вы авторитарный режиссер? Кричите во время репетиции?
- Во время работы я жесткий, иногда жестокий. Я могу показывать руками, ногами, кричать. Великий артист Дикий сказал как-то: "Каждый режиссер сходит с ума по-своему". Вы можете меня спросить, если бы вдруг Любимов пригласил меня к себе в театр, я бы согласился?
- Считайте, что спросила.
- Нет!!! Я сказал бы "нет"! Это другая школа. Вот копыловская - мне близка. Это русская классическая школа. Он влезает в душу актера и вытаскивает оттуда другого человека. Я сейчас сижу на его репетициях, и мне страшно интересно.
- А если бы Виктюк пригласил?
- О, не обижайте меня. Не дай Бог! Он подкупает актеров, кричит: "Гениально!". А сам делает их манекенами.
- Скажите, Вы приехали в Ульяновск с женой, она актриса?
- Нет, не дай Бог! Если бы она была актрисой, у нас дома случилась бы поножовщина. Наш настоящий дом остался в Димитровграде, здесь дали квартиру на улице Заречной. Я все делаю своими руками, даже мебель. Смотрю каталоги у своего друга художника Станислава Шавловского, говорю, сделай мне чертеж этого дивана XVIII века, а потом мастерю диван. Мне когда-то жена сказала: "Не хочу, чтобы у меня была кухня, как у всех". А мы тогда от родственников из Языково привезли старинный буфет, так я под этот антиквариат сделал всю кухню. Так что гвоздь забить для меня не проблема. А жена у меня здесь работать не будет - пусть отдыхает.
- Вам никто не говорил, что Вы похожи на Никиту Михалкова?
- Как же не говорили? Кассирша на вокзале, когда я брал билет в Ульяновск, чуть в обморок не упала, мол, Михалков к ней сам пришел. Правда, иногда меня путают с Панкратовым-Черным.
- Вы отказываетесь?
- Нет! Однажды был такой случай. Пришел я в Москве на выставку. Вдруг вижу, навстречу мне идет Панкратов-Черный. Он в черном свитере, и я в черном. Я смотрю на него и думаю: ну, что нас путают? А он в меня вперился с изумлением. Я потом еще приятелю сказал: по-моему, я лучше. А потом в гардеробе подходят ко мне ребятишки и спрашивают: "Здравствуйте, извините, это Вы?". "Да, - отвечаю, - это я". Тут девушка начала пенять парню: "Я же тебе говорила, что это он!".
- А автографы приходилось давать?
- Приходилось. За Михалкова. Я всегда с ужасом думаю, а как он расписывается? Однажды в Чебоксарах в театре подходит ко мне зритель, нормальный, вроде, человек, и говорит: "Ну, как же Вы так приехали, никто не знает, что вы здесь. Можно автограф?" - и дает мне михалковскую фотографию. Я так и расписался: Михалков. Вот, думаю, Михалков узнает, скажет, нахал, моим именем пользуется. Но ведь это не от меня зависит. А всем не объяснишь, что мы просто похожи.
Лилия ГРЕБЕНСКОВА.
