Через неделю к Александру Белякову, проживающему в Ульяновске на бульваре Пластова, должен прийти судебный пристав, чтобы принудить Белякова снести у собственного дома крышу и мансарду. Несмотря на все это, Беляков продолжает верить в правосудие и хлопотать. Подарок Люди, наверное, жутко завидуют Александру Белякову, ведь живет он в самом центре Ульяновска, напротив Мемориала.Право на домовладение по адресу: бульвар Пластова, 5 досталось Александру Николаевичу по дарственной. Кроме Белякова, в доме живут еще два совладельца, но основная площадь принадлежит ему, как и большая часть земельного участка. Дом построен до 1917 года, уцелел при реконструкции центра города к 100-летию Ленина. Уйдя в отставку с военной службы, Александр Беляков решил, что будет с семьей в нем жить, начал ремонт и частичную перестройку. В числе прочего задумал переделать чердак в жилую мансарду. Соседи не возражали, по крайней мере, никаких документальных доказательств, что они были против, нет. Проект реконструкции своей части дома Беляков согласовал в 2002 году с Управлением архитектуры и градостроительства и утвердил в дирекции заповедника «Родина В.И.Ленина». Это были не все необходимые формальности, но остальные он отложил на потом. Ремонт из-за недостаточности средств обещал быть затяжным. Оба сына Белякова после службы в армии остались зарабатывать деньги на реализацию отцовских планов в Подмосковье. Все шло своим чередом, пока рядом, на углу бульвара Пластова и улицы Карюкина, на месте двух старинных домов, не вырос пятиэтажный из красного кирпича дворец. Некое ООО построило его под офисные помещения плюс несколько этажей под комфортное жилье. Дворец возведен вплотную к линии раздела участков и как скала навис над двором и домом Белякова. Возведен, скорее всего, с нарушением нормативов по расстоянию, но Александр Беляков особо не роптал. Пока однажды... С кем связался? Однажды с крыши дворца сорвалась огромная глыба снега и грохнулась во двор Белякова. На его машину «Ока». Корпус автомобиля был измят. Окажись в этот момент у машины он сам или кто-то из близких, дело кончилось бы плохо. В общем, начался спор, перешедший потом в суд, куда Беляков обратился с иском о компенсации ему ущерба за поврежденный автомобиль. По ходу процесса истец начал догадываться, с кем связался. Больше того, ему прямо, кивая на дворец, намекали, что сотрут в порошок, что в особняке поселились такие шишки... В суде же Беляков просто оторопел: приглашенные на заседание представители разных ведомств навалились на него с упреками за его иск. Нашел, дескать, проблему - снег на машину упал. Тут каждый год сосульки на людей падают и убивают насмерть... Даже собственный адвокат Белякова, как ему показалось, сменил тон. В итоге Александр Николаевич согласился на мировую, по условиям которой ООО обязывалось установить на крыше металлические ограждения, чтобы не допустить впредь падения во двор Белякова снежных глыб. Совсем недавно одно из звеньев этого ограждения упало на улицу. К счастью, ни людей, ни машин в это время рядом не было. - Я, конечно, сделал глупость, что пошел на мировую, - говорит Александр Беляков. Они воспользовались этим для начала контратаки. Контратака Теперь иск был предъявлен уже самому Белякову. Истцом же выступил его сосед и совладелец по дому Борис Нестеров. В грамотно, со знанием юридических тонкостей, составленном заявлении малоимущего Бориса Сергеевича содержалось требование к Белякову убрать все незаконно сделанные им пристрои и снести мансарду как возведенную без согласия соседей, угрожающую прочности дома и его, Нестерова, здоровью и жизни. Истец писал, что в стенах его жилья появились трещины. К требованиям Нестерова присоединился второй совладелец, точнее совладелица - Анастасия Семеновна Мартьянова, утверждавшая, что и на ее стенах появились трещины. В суде Мартьянова, правда, призналась, что трещины были и раньше, но «я считаю, что дальше будет еще хуже», сказала она. Александр Беляков уверен, что все это не так, ремонт он делает с соблюдением строительных норм и, прежде чем возводить мансарду, укрепил фундамент и стены, на которые она опирается. В целях доказательства своей правоты он заказал экспертизу технического состояния несущих конструкций. Выполнило экспертизу АНО ОС «Ульяновскстройсертификация». Заключение об исправном состоянии конструкций и пристроев подписали директор «Стройсертификации» Виталий Тур и кандидат технических наук, доцент техуниверситета Владимир Карсункин. С этим заключением на руках Беляков обратился в суд с просьбой признать право собственности на самовольные пристрои, то есть узаконить их. Между экспертизами Ничего у тебя не получится, в Ульяновске во всяком случае, намекнули ему из дворца. Можем, мол, выкупить твое барахло, но за дом не дадим ни копейки, только за землю. Кстати, по самым скромным оценкам, участок Белякова и его дом в этом месте города стоят не один миллион рублей, но он знает, что взять все это у него хотят за гроши. Узаконивание пристроев в частных домах - дело рутинное. Если не возражают соседи... Соседи и стали главной ударной силой по несговорчивому Александру Белякову. Иск Нестерова против Белякова и его иск о признании права собственности на пристрои суд объединил в одно производство. Заключение «Стройсертификации» было фактически проигнорировано, суд назначил другую экспертизу. Она нашла, что мансарда угрожает жилищам и жизни Нестерова и Мартьяновой. Причем ни подвал, ни крышу дома эксперты не смотрели, хотя Беляков просил обследовать и их. Это заключение суд и положил в основу своего вердикта, а документ «Стройсертификации» назвал не заслуживающим доверия. Любопытно, что назначенные судом эксперты не проводили оценку несущих конструкций, заявив, что у них нет такой лицензии, тогда как «Ульяновскстройсертификация» действовала на основании лицензии Госстроя России. Но суд и это проигнорировал. Александр Беляков заявил, что налицо противоречие двух экспертиз, по закону он имеет право на проведение дополнительной, уже комиссионной, экспертизы и готов ее оплатить, однако в удовлетворении ходатайства Белякову было отказано. Суд постановил право на часть пристроев признать, а мансарду снести. Во дворце торжествовали. Эмиссарами ООО Белякову в очередной раз было сказано, что он зря «дергается», у «хозяина» все схвачено даже в обладминистрации, а одному из замов мэра он платит вторую зарплату. Может, и блефовали, но представитель мэрии, к слову сказать, в своем отзыве в суд также настаивал на сносе мансарды. Несмотря на неравные силы, Александр Николаевич подал кассационную жалобу. Он просил отменить решение Ленинского районного суда и направить дело на новое рассмотрение, указывая, что первая инстанция отказала ему в праве на справедливое правосудие, отклонив ходатайство о комиссионной экспертизе дома. Но оснований для отмены коллегия областного суда не нашла. Вердикт: мансарду снести. Срок - три месяца. Сноси среди зимы Дело было уже под осень. В ноябре Александр Беляков обратился в районный суд с заявлением, в котором просил отсрочить исполнение решения суда и изменить его формулировку со слова «снос» на слово «демонтаж». В иске он пояснил, что «снос» означает ликвидацию не только самой мансарды, но и крыши дома, что накануне зимы оставит его без жилья. Увы, оснований для отсрочки суд не обнаружил. Не обнаружила их и заседавшая уже в январе 2006 года коллегия облсуда. Вердикт: немедленно снести. Снести, подчеркнем, в лютые морозы крышу жилого дома. В конце прошлой недели майор в отставке Беляков отнес в областной суд надзорную жалобу, в которой опять просит отменить решения предыдущих судов о сносе мансарды и направить дело на новое рассмотрение. С тем, чтобы позволить ему воспользоваться предоставленным Конституцией и Гражданским кодексом правом на справедливую судебную защиту и достойное жилье. В который уже раз Беляков обращает внимание на то, что в случае противоречия экспертных заключений закон предусматривает комиссионную экспертизу. На личном приеме у заместителя председателя облсуда Людмилы Тураевой он просил также приостановить решение о сносе крыши и мансарды. Параллельно Александр Беляков готовит обращения к уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину и президенту России Владимиру Путину. Может, и зря, говоритон, но буду хотя бы знать, что сделал все, что мог.
