Нина Васильевна Пономарева - учитель с 50-летним стажем, большую часть жизни проработала директором школы. Ее знает полгорода: ученики, их дети, внуки, родители. И причастность к ней - знак качества человеческой личности. Выйдя на пенсию, она написала книгу о своей любимой 7-й школе, где сначала училась сама, а потом работала и руководила. Книга "Я помню Кашкадамовскую школу" влетела в ульяновский мир шаровой молнией. Не занудный справочник с перечислением дат и имен. А живая, яркая, чистая, молодая жизнь нескольких поколений учителей и учеников. Жизнь, которая уже не повторится. Но которая была. Была! И для некоторых это лучшее, что случилось с ними. Сказать, что Нина Васильевна создавала своей личностью особый дух в школе имени В.В.Кашкадамовой - Пономаревскую школу, - ничего не сказать. Но можно рассказать. О том, как она обошлась с третьеклассником Сашкой, воровавшим конфеты и ручки. Он прошел через все методы воспитания: и порку отца, и слезы мамы. Пономарева разыграла сцену счастливого спасения мальчика от смертельной болезни. Пришла медсестра со шприцем и всадила мальчишке укол. Тот взревел: "Не нужно каждый день, хватит одного укола, я уже вылечился". И ведь подействовало! Больше парень никогда чужого не брал. Со старшеклассниками приходилось применять более виртуозные методы. Все учителя были возмущены поведением одного десятиклассника. Он зашел во время урока в кабинет, поставил на пол мусорное ведро, дошел до последней парты и вышел вон. Учитель воспринял это исключительно как издевательство. Речь шла о том, чтобы не допустить парня к экзаменам. В разговоре с директором он молчал, как партизан на допросе. Как уж удалось Нине Васильевне вытянуть суть этой истории - ее тайна. Только она узнала, что ребята после уроков играли в "балду". Фант выполнить действия с мусорным ведром выпал девочке, в которую был влюблен нарушитель порядка. Нина Васильевна назвала его поступок рыцарским, но попросила извиниться перед учителем. Парень - ни в какую. "А если ты мне проиграешь в "балду", ты извинишься?" Он проиграл ей три кона. И нашел такие слова, что был бесповоротно прощен. И вместе со всеми сдал экзамены. Наверное, такое прикосновение испытали на себе многие выпускники 7-й школы. Не случайно, выступая на презентации книги "Я помню Кашкадамовскую школу", Вячеслав Егоров, создатель Симбирской энциклопедии, подчеркнул главное, с его точки зрения, что там умели любить и уважать детей. Факт в нынешней жизни мало распространенный. А Ольга Апраксина рассказала об очень личном моменте: оказывается, она всю жизнь хранит характеристику, которую дала ей Нина Васильевна Пономарева. И когда в жизни случались трудности, проколы, вынимала старенький листочек и перечитывала. Слово ведь тоже дело, может поднять, вселить силы. Это как раз и был такой случай. Кто-то рассказывал, как учительница пения ставила с учениками оперу. Кто-то - как создавался музей Кашкадамовой в кабинете директора, потому что другого помещения не было, и вход туда был свободный. Кто-то не забыл, как первая учительница в войну заглянула в холщовую сумку, увидела тетрадь из обоев и кусочек карандаша, посадила девочку на колени и дала ей настоящую тетрадку. Та девочка до сих не забыла ее. Вот такие уроки преподносили учителя. Они жили вместе с учениками, росли с ними, и так каждый год. Каждый класс. Есть в книге глава о Надежде Георгиевне Кадет. Сначала она преподавала физику в классе, где училась Нина Пономарева, потом работала в школе, где Пономарева была директором. Надежда Георгиевна была великолепной женщиной, светлой личностью. Ученики просто влюблялись в нее, а заодно и в физику. Пономарева вспоминает, как в 1945 году Кадет ходила в туфлях на высоких каблуках, в капроновых чулках с черной пяткой (крик моды!). Как вальсировала на катке в короткой юбочке, отороченной мехом. Кадет была из семьи репрессированных, и однажды в класс вместо нее пришел другой учитель. Как возмутила подростков несправедливость! Они ушли с уроков, кинулись к завгороно Афанасьеву. И, как ни странно для того времени, были услышаны. Надежду Георгиевну вернули в школу. Нина Васильевна вспоминает, как "любовались ее кольцом, сделанным в виде солдатского ремня, любопытничали, а не расстегивается ли оно". Я тоже помню это кольцо. Правда, спросить учительницу мы стеснялись, но шептались с девчонками о том же: не расстегивается ли. Оказывается, Пономарева заказала себе точно такое же кольцо. И уже ее спрашивали ученицы. Вот в этом - особый аромат книги, в узнаваемости ее героев, в эстафете памяти. К таким вещам хочется быть причастным. Не случайно ученики Пономаревой сделали все, чтобы ее рукопись увидела свет. А появившись, она стала бестселлером. Грустно, конечно, что той старой 7-й школы уже нет. Сначала она располагалась там, где теперь стоит новая 1-я гимназия, потом - в Доме Гончарова. В 1966-м году ее перевели за Свиягу, но это была уже совсем другая школа. Нина Васильевна стала директором 8-й. И теперь пишет о ней свою вторую книгу. А еще мечтает, чтобы в городе появился памятник учителю. По жизни она человек сбывающихся надежд. Но главный памятник Пономаревой уже существует - в учениках, в учителях. И вот еще в книге.
