Нужен ли нам новый Сталин?
Заметки о роли выдающейся личности в истории России
Через 52 года после смерти Иосифа Сталина (Джугашвили) вдруг стали слышны голоса о восстановлении памятников Сталину, переименовании улиц и о необходимости переоценки личности Сталина, которая сначала стала культовой, а затем была сброшена со своего "подиума" Никитой Хрущевым. "Сегодня многие упрекают Сталина в чрезмерной жестокости. Нужно понять, что это было за время. Сегодня Россия находится в плачевном состоянии, ей нужен новый Сталин". Это слова члена Политбюро ЦК ВКП(б) Александра Куваева, произнесшего их 21 декабря 2004 года у могилы Сталина на Красной площади (см. статью Ольги Тропкиной в "Известиях", 23/12-2004, с. 1, 3). Вот и в Ульяновске некоторые политические силы просят переименовать одну из улиц города, назвав ее именем Сталина. Возмущенный этой инициативой, ряд общественных деятелей (и среди них автор этого материала) подписал письмо к президенту РФ и губернатору Ульяновской области с просьбой не допустить возврата. Как выяснил Аналитический центр Юрия Левады к 125-й годовщине со дня рождения Сталина, только 31% граждан России считают его жестоким, бесчеловечным тираном, виновным в уничтожении миллионов неповинных людей. Но почти столько же опрошенных (29%) полагают, что, несмотря на все его ошибки и пороки, он заслужил прощение, ибо советский народ победил в Великой Отечественной войне именно под его руководством. С мнением о том, что "наш народ никогда не сможет обойтись без руководителя такого типа, как Сталин, рано или поздно он придет и наведет порядок", согласны 16% россиян. Возникает вопрос, кто такие эти 16% опрашиваемых российских граждан? Я глубоко сомневаюсь, что среди участников этой части опроса есть жертвы сталинского режима, такие, например, как советские немцы (сейчас молва "перекрестила" их в российских. - Е.М.), о трагедии которых в ГУЛАГе Герхард Вольтер написал в своей знаменитой книге "Зона полного покоя", А.А. Герман, А.Н. Курочкин в "Немцах Советского Союза в "Трудармии"" (1941-1945 гг.), Нелли Коско в "Украденном детстве" - это потрясающие ужасы одного небольшого народа СССР, испытавшего страшную трагедию, аналогичную той, которую описал Александр Солженицын в своей документальной трилогии о советских исправительных лагерях "Архипелаг ГУЛАГ" (1974-76 гг.) как "опыт художественного исследования государственной системы уничтожения людей в СССР" (Большой энциклопедический словарь под ред. А.М. Прохорова. М.: БРЭ, 1997, с. 1123), как перемалывали судьбы и жизни представителей любой национальности СССР.Примечательно, что в 1970 г. Солженицын был удостоен Нобелевской премии, а через четыре года, в 1974 г., выдворен из СССР, куда он вернулся лишь после распада империи в 1994 г. Мы хотим вернуться к этим временам (термин В. Познера)? Люди, уничтоженные тоталитарным режимом, люди, которые миллионами зарыты в землю неизвестно где, вряд ли додумались бы до того, чтобы вообще дискутировать на тему жестокости этого чудовища. Как мой отец Николай Николаевич Миллер, который в январе 1942-го уже из мест депортации в Сибири был отправлен в лагерь на Урале и в начале 1943 г. погиб на лесозаготовках, место захоронения найти нам так и не удалось. Мою мать Элли Миллер (Райсих) в 1942 г. насильно оторвали при диком крике женщин, который разрывал душу, от шестилетней дочери Лили (моей сестры; я не в счет - мне было 13, и я уже "пахал" в колхозе), как и сотни других матерей-немок, онемевших от ужаса, отправили в Соликамский лагерь; отпустили нашу мать в конце 1946 г. по инвалидности; мы с сестренкой чудом выжили (я в колхозе, сестра при мне), других отправили в неизвестном направлении, по слухам, в детдома, след их потерялся... Мой старший (покойный) брат Альбин провел в ГУЛАГе на Северном Урале 12 (!) лет, пока не стал инвалидом, но, получив в 1954 г. "вольную", уже не набрался мужества покинуть Северный Урал из страха, что его когда-нибудь снова отправят в этот ад. Сотни тысяч советских людей разделили унизительную, трагическую участь моих родителей, брата только потому, что они были немцами Поволжья (не там родились, не там жили!). Но, как мы выяснили в 1999 г. в научной экспедиции по Сибири, "сибирских" немцев, которых в 20-х гг. раскулачили и выслали из европейской части страны, тоже "за компанию" отправляли в ГУЛАГ на тех же условиях, как "неверных", то есть потенциальных пособников гитлеровской Германии. Всех советских немцев от мала до велика по указанию Сталина превратили в "чужих среди своих", затем ровно 15 лет они находились в местах принудительного поселения под строгим надзором военной спецкомендатуры. Два эпизода из моей жизни в те годы. Оставшись один с сестренкой, я бросил учебу и пошел в колхоз, "на пашню" - 12 км от села, разумеется, по специальности "кто куда пошлет"; сестра Лиля осталась вместе с другими детьми "на попечении" старушки Амалии Кайзер. На пашне пахали, сажали, сеяли, пололи, косили траву, свозили сено в стога, копали картошку, убирали хлеб, увозили на элеватор, пасли скот, рыли силосные ямы, сдавали зерно, молоко, мясо, скот. А потом нас, подросших парней, вызвали в комендатуру и отправили в Боровлянский леспромхоз валить строевой сосновый лес, но "забыли" поставить на довольствие. Восемь дней мы кантовались на подножном корму, а потом, в полнейшем отчаянии, решились на побег. В два часа ночи выбрались из зоны через заранее приготовленный лаз и, хотите верьте, хотите нет, голодные, изможденные 40 км до железной дороги в сторону Бийска отмахали бегом - страх гнал через силу. По дороге забежали к бабушке одного из наших перевести дыхание. Та руками всплеснула: "Вы с ума сошли, вас засадят! Щас я вам чего-нибудь сготовлю". Полезла в подпол, а на скамье - чугун вареной нечищеной картошки для свиньи. Пока она в подполе копалась, картошка из чугуна в живом виде переместилась в наши голодные животы, глотали наперегонки. Двенадцать человек, не хватило. Страх погнал нас сразу дальше. Уговоры бабули не помогли... Там, в каком-то вонючем товарном вагоне, замертво упали на пол среди каких-то бродяг, ехавших неизвестно куда. Тут же уснули, я головой, помню только, на чьих-то ногах. Несколько дней добирались пешком домой окольными путями, по дороге выменивая на продукты кто пиджак, кто рубашку. А дома нас уже "ждали". Но председатель колхоза Максим Яковлевич Моисеев уговорил спецкоменданта Федорищева (имени-отчества не помню) оставить нас в колхозе некому убирать урожай, сгниет на корню. Дело подсудное... ...Другой эпизод - уже в 1950 г. Мама мне все время твердила: "Женя, ты способный, тебе надо учиться!". Я послушался, сдал экстерном за семилетку (разумеется, без отрыва от работы, но мне разрешили быть прицепщиком в ночную смену, чтобы днем был свободен), написал заявление в Барнаул и получил вызов. Но... По закону я, выселенец-спецпоселенец, не имел права выезда за пределы района поселения. Поэтому комендант Федорищев вызвал меня в Грязнуху (районный центр, ныне село Советское), 15 км от нашего села Кокши я отмахал за три часа и услышал примерно такие слова: "Конвоира у меня по штату нет, никто из выселенцев не додумался до такого, как ты, так что придется мне тебя конвоировать самому". Надо сказать, что вел он себя благородно, по дороге в поезде от Бийска до Барнаула мы ехали ночью, и он сказал: "Слушай, Женька, бежать тебе некуда и незачем, а вотесли оба уснем, наши узелки с продуктами точно исчезнут. Так вот, ложись, спи до трех ночи, я тебя покараулю, а потом ты меня до утра". Тогда я подумал: "И среди комендантов бывают люди!". А наутро он меня "сдал по акту" в Барнаульскую спецкомендатуру, где я расписался, что из границ Барнаула без спецразрешения - ни шагу! Правда, в Барнауле я не задержался. Сдал вступительные экзамены на заочное отделение педучилища, пришел в крайоно, сказал, что хочу быть учителем. Меня спросили: "Фамилия?" - "Миллер я". - "Немец, что ли?" - "Да!" - "Прекрасно, поедешь в Топчиху, будешь преподавать немецкий". Вот так я сделал первый шаг в светлое будущее советского образования, хотя на тот момент я знал только обломки немецкого диалекта, позаимствованные от друзей по несчастью в Сибири, так как на родине, на Волге, в селе Золотом близ Энгельса, я окончил русскую начальную школу, где моя первая учительница Клавдия Васильевна Звонкова с 1-го по 4-й классы все предметы вела на чистейшем русском языке. Кстати, о трудах праведных наших во время войны родная власть вспомнила лишь через 50 лет и наградила меня и немцев-ровесников юбилейной медалью. ...Предлагаемая переоценка роли Сталина в истории со стороны политиков и (будто бы) российских граждан привела экспертов в ужас. "Это настоящее безумие", - так характеризует речь политиков и результаты опроса населения независимый депутат Владимир Рыжков. По его мнению, такая "привязанность" к обломкам сталинской эпохи скорее приведет к гибели. Сталинская машина, которая была сломана в 1991-1992 гг., рушится. И вместо того, считает Рыжков, чтобы отделаться от нее и потянуться к солнцу, мы пытаемся лихорадочно зацепиться за эти обломки. Это значит, что большинство людей имеет ложную точку зрения. И за это мы можем дорого заплатить, полагает он. Именно поэтому соседние республики бегут от России, как от чумы (та же Украина). И вместо того, чтобы понять, почему от нас удирают, мы выдумали себе эту бессмыслицу о "сильной личности у руля власти", приходит к выводу Владимир Рыжков. Научный руководитель университета экономики и права Евгений Ясин придерживается той же позиции: фигура Сталина все дальше и дальше уходит в историю. Люди помнят хорошее и забывают плохое. Это особенность человеческой психики. Обычно они думают о том, что их волнует сегодня, и намного спокойнее относятся к тому, что произошло когда-то давно. Сегодня Сталин для половины населения России является символом победы в войне. Однако то, что он за три дня "положил" один миллион людей только на Зееловских высотах (это произошло 1618 апреля 1945 г. перед взятием Советской Армией Берлина), не говоря уже о миллионах жертв, которые были раньше, и жертвах послевоенного времени, - все это свидетельствует о том, что мы не ценим человеческую жизнь. Об этом сожалеем и мы вместе с Ясиным.
