- Самый страшный рецидивист - это я. Уже 30 лет в тюрьме, - сострил в разговоре о заключенных начальник колонии строгого режима Александр Дятленко. Чем, конечно, зацепил сердце падкого на интригу журналиста. Сразу захотелось расспросить о жизни "хозяина" тюрьмы, узнать, какие радости могут быть в этой работе? Александр Александрович пригласил к себе в колонию ЮИ 78/9, что на окраине города, и я приготовилась к долгой беседе с историями, достойными страниц детективов.
Однако собеседник оказался на редкость немногословным: работа - не из легких, обстановка суровая, без романтики. Вместо рассказов предпочел показать свои владения.
От часовой экскурсии по зоне в памяти остались несколько штрихов: выстрелы замков автоматически открывающихся железных дверей; маленькая молельня со 150 иконами, развешанными на стенах; клуб, где звучит Бах - это осужденные готовятся к концерту в честь 23 февраля. Еще столовая, где преступников кормят из голубеньких пластмассовых мисок, медсанчасть с безмолвной очередью у дверей. Напоследок ждала щемящая душу картина: у входа на зону сгрудились женщины со свертками - привезли своим передачи. Случайная встреча взглядов... и поспешно отведенные глаза. У женщин, проводивших в тюрьму сына, мужа, видимо, боль еще нестерпимей, чем у тех, кто оказался за колючей проволокой.
Как не знать об этом начальнику тюрьмы! При мне Александр Александрович разрешил свидание с сыном женщине, приехавшей издалека. Встреча положена в строго определенное время, но не отправлять же назад и без того убитую горем мать. После этой сцены начальник колонии все же разговорился.
Мальчишкой Александр Дятленко мечтал, конечно, не о тюремной карьере, а о космонавтике. Когда подрос, понял, что реальнее пойти в учителя, поступил на исторический факультет пединститута. И скорее всего сейчас был бы директором школы, но тогдашняя всемогущая партия решила, что молодые педагоги нужнее в органах внутренних дел. Дятленко поработал в милиции, затем в Управлении исполнения наказаний, был директором ЛТП, последнее его место работы - учреждение ЮИ 78/9, которое он построил, можно сказать, своими руками.
Должность начальника тюрьмы Александра Дятленко не смущает. Привык. Жена и дочь к его занятию относятся нормально, причем, дочь решила продолжить дело отца и работает здесь же, занимается воспитательной работой, готовит концерты художественной самодеятельности, КВНы.
На вопрос, не боится ли за безопасность дочери, Дятленко отвечает, что ее и пальцем никто не тронет. Почему он в этом так уверен, объяснили работники медсанчасти: начальника тюрьмы осужденные уважают. За то, что справедлив, умен, открыт для общения. Не случайно в этой колонии нет побегов, преступлений - не хотят подвести "хозяина". Что удивительно, за годы работы в экстремальных условиях Дятленко не может вспомнить ни одного случая, когда что-то его жизни угрожало.
- Я всегда иду навстречу осужденным, иногда бегу впереди паровоза, - говорит Дятленко. - Вот церковь строим, без копейки, только за счет осужденных. Я их десять лет уговаривал, что нужно грехи замаливать. В прошлом году взялись за дело всего пятеро, сейчас включились уже 30 человек. К концу года достроим. Пусть из ста человек хоть у пятерых посветлеют души, уже хорошо - может быть, повторного преступления не совершат.
- Вам отсюда видней - все преступники наказаны справедливо?
- Вы же знаете наше правосудие. За мелочное преступление дают четыре года - зачем? Здесь отбывал срок 19-летний деревенский парень. Выпил с соседом. Уходя, прихватил полпоросенка. Жил с бабушкой, она его пристыдила, тот поросенка вернул. А сосед уже успел написать заявление в милицию. Арестовали его аж через два года, посадили.
Двое жителей Цильнинского района обнаружили, что у соседа в газовых баллонах хранится самогонка. Они по очереди выпили один, второй. В итоге за два баллона им дали по два года. Зачем? Ведь тюрьма людей не делает лучше, она только ожесточает. Справедливее было бы заставить вернуть этих людей сумму, допустим, втрое больше стоимости самогона.
- Психологи, физиономисты считают, что есть тип людей, склонных к преступлениям. Ваш опыт подтверждает?
- В такие теории я не верю.
- Вам наверняка не раз хотелось сменить работу, уйти в более спокойное и престижное место?
- В этой сфере я работаю 30 лет, привык, не могу сказать, что работа не устраивает. Люди здесь разные, судьбы разные, с ними тоже интересно. Когда начинал, время было другое - советское, и люди другие. Преступники, между прочим, были добрее, мягче, человечнее. Сейчас большинство наркоманов, для многих нет ничего святого. Много безграмотных. Спросишь, какую книгу прочитал. Ответят, что не читали ни одной. Специальностей не имеют. Мы пытаемся что-то для них сделать: здесь есть вечерняя школа, ПТУ, из колонии многие уходят с аттестатом, со специальностью. Пожалуйста, на свободе устраивайся на работу. Но, я знаю, это тяжело. Многие так и не находят себе приличного места, снова воруют и возвращаются к нам.
- В Шведской тюрьме, между прочим, все осужденные заняты делом, в каждой камере - телевизор, можно даже покататься по территории на велосипеде. Что можно сделать, чтобы и наши колонии стали комфортнее, человечнее? Возможно ли это в принципе?
- Все зависит от государственной политики. Если мне на каждого заключенного дадут в день по сто долларов, как в Швеции, то и у нас будет не хуже. Но есть еще такой важный момент, как менталитет. Дайте мне тысячу шведских заключенных, а я им своих 50. Мои поставят на уши не только шведскую тюрьму, но всю Швецию. Было чисто, будет грязно - наши им покажут. Ну, а в нашей тюрьме со шведскими арестантами, думаю, будет меньше надписей на стенах.
- Чем отвлекаетесь от тяжелого трудового дня, который, говорят, у Вас продолжается 10-12 часов?
- Весной и летом тружусь на даче. В остальное время занимаюсь с внучкой.
Провожая домой отбывших срок осужденных, Дятленко обычно просит об одном: не возвращаться. Начальник тюрьмы рад, когда ему говорят "прощай" - значит человек думает о будущем, в котором только свобода.
Алсу ИДРИСОВА.
