В конце января Мансуре Рузбаевой позвонили из УВД и сообщили, что на нее заведено уголовное дело. Этому предшествовали в течение нескольких месяцев настойчивые звонки в дверь и по телефону. Люди, представлявшиеся сотрудниками УВД, требовали, чтобы женщина пустила их в квартиру. Мансура - инвалид, а последние события настолько подорвали ее здоровье, что теперь она не может обходиться без костылей. Говорит, что жизнь в постоянном страхе убивает ее. За защитой Рузбаева обратилась в прокуратуру.
Отчаиваться нет смысла - надо выживать
А началась эта история с акций ОАО "УАЗ" - двух привилегированных и двенадцати обыкновенных. Их Мансура Калимулловна получила еще в 1992 году как работница автозавода. Продавать ценные бумаги не торопилась - хранила "на черный день". А спустя три года в семью Рузбаевых пришло несчастье - умер муж Мансуры. Свое горе она переживала настолько тяжело, что через год сама серьезно заболела. Потом была операция, после которой лучше не стало. Врачи скрыли от пациентки страшный диагноз - она сама о нем догадалась (мужа иссушила та же болезнь), но решила, что отчаиваться нет смысла - надо выживать. Был период, когда все стало настолько плохо, что даже больницы отказывались ее принимать.
Когда младший сын Мансуры Калимулловны узнал о том, что существуют препараты, которые могут поддерживать мать, решил покупать их, сколько бы они ни стоили.
-Почти вся зарплата Али уходила на лекарства, - рассказывает Мансура, - но первое время этих денег все-таки хватало. Потом пришлось залезть в долги.
Вот тогда-то и вспомнила Рузбаева об акциях, тем более что кроме ценных бумаг, полученных в 1992 году, у нее теперь были и акции второго выпуска (их бесплатно давали всем, кто оставался акционером предприятия до 1998 года).
В феврале прошлого года Мансура продала акции второго выпуска, чтобы сын мог расплатиться с долгами. Но болезнь продолжала требовать денежных вложений, причем все больших и больших. Теперь и речи быть не могло о том, чтобы выживать на зарплату Али и пенсию Мансуры. Было решено снова занимать деньги, а при первом удобном случае продать оставшиеся акции автозавода, чтобы расплатиться с долгами.
Сюрприз от "Русинвеста"
Так 22 августа 2002 года Рузбаева оказалась в "Русинвесте" - фирме, которая интересовалась акциями ОАО "УАЗ". Ознакомившись с выпиской из реестра владельцев ценных именных бумаг, которую принесла Мансура, сотрудники "Русинвеста" сказали, что акции примут, и назвали сумму, которую за них дадут - 44240 рублей. Когда формальности были улажены, Рузбаева получила деньги. Правда, уже тогда женщине было не по себе от того, что ей не дали никакого документа, подтверждающего, что сделка совершена (как в прошлый раз, когда она продавала акции второго выпуска).
- А зачем Вам документ? - сказали ей, - акции Вы продали, они Вам больше не принадлежат.
Через три дня Мансуре позвонили по телефону сотрудники фирмы и потребовали деньги вернуть, ссылаясь на то, что за Рузбаевой якобы акции в реестре не числятся. Это известие ошеломило, но предпринять что-либо Мансура Калимулловна все равно не могла - денег у нее уже не было. В тот же день, когда они были получены, Али отдал долг своему кредитору, который давно уже проявлял нетерпение.
Осада
26 августа звонки из "Русинвеста" повторялись трижды, а 29-го в дверь Рузбаевых позвонил мужчина, сказал, что он из милиции, хочет вручить повестку. Речь шла все о тех же акциях. Визитер не отходил в течение часа, звонки в дверь сменялись оглушительным стуком. Мансура повторила несколько раз, что никому не откроет, а разговаривать по поводу акций будет только в суде. С этого дня Рузбаева почувствовала себя значительно хуже. Потом почти на месяц она слегла в больницу.
А в декабре визиты и звонки по поводу акций, проданных "Русинвесту", возобновились. Правда, юрист фирмы (во всяком случае, так представился звонивший) несколько скорректировал суть дела. Он не стал повторять обвинения по поводу того, что Рузбаева продала акции, которых не было в реестре, зато назвал другую причину, по которой деньги все-таки нужно вернуть - оказалось, фирме нужны были акции не первого выпуска, а второго. (Очевидно, такую надобность "Русинвест" осознал не сразу, поскольку полная информация об акциях была в выписке, которую им оставила Рузбаева.)
"Боюсь за сына"
У Мансуры Калимулловны накопилась целая стопка небольших листочков - на них аккуратно записаны даты, время и суть всех без исключения разговоров об акциях. Всем - оперуполномоченным УВД, участковому милиционеру, юристу "Русинвеста" - женщина повторяет, что вины за ней нет, в дом к себе никого не пустит, в УВД тоже не придет (и по квартире она с огромным трудом передвигается на костылях), но если вызовут в суд, явится туда, чего бы это ей ни стоило.
Все, о чем мы рассказали, изложено в жалобе Рузбаевой, которую она направила в прокуратуру. Писать эту бумагу было непросто. Нервы женщины настолько истощены, что руки отказываются ее слушаться. Прежде чем взяться за ручку, она подолгу сидит, стараясь сосредоточиться и успокоиться. Мансура Калимулловна говорит, что о себе она уже давно перестала думать. Главная ее боль - это Али. В последнее время, по ее словам, сотрудники УВД в телефонных разговорах стали настаивать на встрече с ним. Женщина отказывается говорить о сыне, ведь к акциям ОАО "УАЗ" он вообще никакого отношения не имеет. Однако тема возникает снова и снова.
25 января Мансура Рузбаева впервые увидела в окно милицейскую машину у своего дома. С тех пор в течение долгого времени наряды милиции, по ее словам, появлялись там ежедневно. Страх за сына и неизвестность заставляют женщину строить самые мрачные предположения.
Татьяна ЗАХАРЫЧЕВА.
