Точнее, праздник был 12 июня. В Ульяновске даже двойной - вместе с Днем России отметили День города, ему, бедолаге, стукнуло уже 355. Хозяином обоих праздников чувствовал себя мэр Павел Романенко, в высоком темпе курсировавший между объектами гуляний: площадь Ленина, площадь 100-летия со дня рождения Ленина, эспланада от одной площади к другой, речной порт (там мэр дал чему-то старт), Винновская роща, где глава города приветствовал чувашей на их национальном празднике Акатуй, снова центр - и вплоть до фейерверка, когда на град легла ночная мгла.
Вот так чудесно прошел день. Время вообще идет чудесно. Кто бы мог подумать, что полпредом новой России, свободной и демократической, как любят называть ее чиновники, через десяток лет после кончины России старой станет в Ульяновске полковник Павел Романенко!
В связи с этой метаморфозой мне вспомнился один случай из жизни. Дело было на УАПК, где я работал инженером. На дворе стояла перестройка, то есть форточки были уже приоткрыты. Но однажды наш коллектив потянули на допросы к особистам в режимную службу (так называемый первый отдел). Предметом бесед-допросов были книги двух поэтов. На завод завезли магнитную ленту с текстами стихов Анны Ахматовой и Владимира Высоцкого. Распечатанные на бумаге тексты пошли по народу. Кто-то настучал, и нас начали вызывать. По одному. Дошла очередь и до меня.
Собеседников со стороны спецслужбы было двое. Аккуратные, вежливые ребята. Фамилий своих они не называли, но я на 99,5 процента уверен (полпроцента оставляю на сбой зрительной памяти), что одним из них был работавший в то время в первом отделе УАПК Павел Романенко. Сразу оговорюсь: собеседники вели себя корректно, иголками под ногти не тыкали, горячим утюгом не жгли. Несмотря на это, было противно.
Они спрашивали, знаю ли я что-то о ленте со стихами, кто и откуда ее привез, кто распечатал и так далее. Дословно их вопросы и свои ответы я, конечно, не помню. Но помню, что я в основном отрицал, а еще заступился за писателей. Дескать, что тут особенного, песни Высоцкого не запрещены, их слушает вся страна.
Спрашивали они, впрочем, не только о книгах. Еще интересовались моими коллегами и их семейными делами. Об одном из холостяков хотели узнать, например, как он решает "проблему женщин". Но говорить о личной жизни своих товарищей по работе я не хотел. На прощание "ребята" дали мне свой телефончик, "вдруг вспомню что-нибудь".
Каким образом Ахматова с Высоцким угрожали производству самолетов на УАПК, я не понимаю до сих пор. Но понимаю, что "ребята" склоняли меня к доносительству, к тому, чтобы я мимоходом сдал им своих коллег и приятелей. Система, винтиком которой служил Павел Михайлович, считала, видимо, предательство необходимой частью жизни государства. Или вообще жизни. А, может, они и сейчас так считают. Во всяком случае, наблюдая, как из окружения мэра исчезают люди, приведшие его три года назад к власти, и как он братается с теми, кто еще вчера вытирал об него ноги, я не удивляюсь. Но о такой ли, пусть и новой, России мечтали Ахматова с Высоцким? Да и народ желал бы страну чуть-чуть получше, о чем он и известил Павла Романенко перед фейерверком. "Горячую воду давай!" - кричала, присвистывая, толпа.
Геннадий ЯКИМЧЕВ.
