Каких только букварей и азбук не встретишь нынче в книжных магазинах и лотках! Фантазия писателей и художников не знает границ. Лет 100 тому назад типографии не могли похвастать столь роскошным ассортиментом, однако тоже исправно выдавали на гора пособия для постижения грамоты - на такую продукцию всегда есть спрос.
А поскольку дети предпочитают азбуки с картинками, немало находилось горе-художников, желавших "подхалтурить". В Ульяновском областном госархиве хранится подобный "шедевр", созданный безвестным рисовальщиком примерно столетие тому назад.
Все буковки старого алфавита разместились на картонных карточках чуть меньше открыточного формата. На них указывались печатный и письменный вид букв и их названия (надо помнить, что у всех букв было словесное наименование: "А" - "Аз", "Б" - "Буки" и т. д.). Каждую карточку, помимо того, украшало изображение птицы, чье название начиналось с этой буквы. Причем название давалось аж на трех языках: русском, французском и немецком. Издатели преследовали благую цель, знакомя детвору одновременно с родным алфавитом, иностранными языками и миром пернатых. Однако, как говаривал незабвенный экс-премьер, хотели, как лучше, получилось, как всегда. То ли художник был не в ладах с зоологией, то ли для вдохновения приложился к рюмочке, то ли просто было лень "напрягаться", только птички у него не были похожи сами на себя.
Букву "Аз" иллюстрировала пичужка, озаглавленная "африканский аист" и столь же похожая на аиста, как осел на жирафа. На "Буки" красовалось нечто с могучим клювом, словно в издевку названное "большой синицей". Буква "Веди" явно озадачила художника. Не припомнив ни воробья, ни вороны, он нашел выход, изобразив "водяную птицу лебедь". По тому же принципу букве "Наш" досталась "ночная птица (сова)". Жаворонок, зяблик, канарейка, малиновка, овсянка, чижик в интерпретации рисовальщика были словно близнецы-братья и представляли нечто среднее между "африканским аистом" и "большой синицей". "Гусь красный", украшавший карточку с буквой "Глаголь", смутно напоминал фламинго. Куцехвостая "ласточка" на букву "Люди" была рождена только ползать...
Гордо задравший клюв "хохлатый дятел" изображался на "X". В старом русском алфавите эту букву величали "Хер". Однако не спешите стыдливо краснеть - так на Руси именовался крест, форму которого имела буква. Заглянув в "Толковый словарь живого великорусского языка" В.И. Даля, вы с удивлением обнаружите, что известную любому школяру игру "крестики-нолики" наши пра-пра-пра-дедушки называли "херики-оники" (по буквам "X" - "Хер", "О" - "Он"). "Херить письмо" означало перечеркнуть лист крест-накрест, а про кривые, крестом сходящиеся в коленях ноги говорили: "ноги хером"...
К букве "Э" фантазия художника иссякла. Изобразить страуса эму он не догадался, но решил проблему с завидной находчивостью. Лубочного птицелова с клетками сопровождала подпись: "Экие птицы". Простенько, но со вкусом. На той же карточке разместились буквы, с которых не начинается ни одно птичье название: "Ъ" - "Ер", "Ы" - "Еры", "Ь" - "Ерь" и буква "Ь" - "Ять". Последняя была головной болью учеников прошлого. Некогда она обозначала особый звук, но затем фактически стала двойником буквы "Е" - "Есть".
Лишь реформа 1918 года исключила букву "Ять" из алфавита. Но многие пожилые люди до конца своих дней по укоренившейся привычке продолжали ее писать, так же, как и "Ъ" в конце всех слов, оканчивающихся на твердую согласную. Да что там старики - симбирская газета "Пролетарский путь" летом 1923 года гневно клеймила педагога Урено-Карлинской школы: "...Еще имеются учителя и не из очень уж будто бы старых, которые продолжают старательно выводить и "еры", и "ять", несмотря на декрет о введении новой орфографии (от 10 октября 1918 года)...
...Любопытно, по каким методам, как и что преподает в своей школе тов. Винокуров, с уклоном - по старинке?". Как видим, подход к грамматике был весьма политизирован.
Вернемся к нашей дореволюционной "птичьей" азбуке. Вдоволь поиздевавшись над изображаемыми пернатыми, художник завершил свой труд, нарисовав на последней, 30-й, карточке с буквой "Я" ястреба, как ни странно, похожего на оригинал. Типография запустила азбуку в печать. Неизвестный автор, получив гонорар, канул в лету. И современным орнитологам остается лишь смеяться или скрежетать зубами, рассматривая невиданных птичек.
Кто знает, учил ли своих и чужих детей по этой азбуке Андрей Сергеевич Кабанов (1855-1910гг.). Этот известный симбирский педагог преподавал в мужской и женской гимназиях, ремесленном училище, был домашним учителем Володи и Мити Ульяновых, заседал в городской думе. И именно в его бумагах сохранился пожелтевший экземпляр забавной азбуки, который в 1948 году в составе личного архива Кабанова поступил на вечное хранение в госархив.
Антон Шабапкин, архивист.
