Первое утро войны Ефим Владимирович Коников встретил в Ленинграде. Накануне, двадцать первого, он, тогда восемнадцатилетний парнишка, приехал сюда поступать в артиллерийское училище. Так получилось, что между родным Витебском
и Ленинградом пролегли не только километры, но и целая эпоха - закончился мир, началась война.
Никто не верил, что война надолго
В ночь на 22-е Ефиму не спалось. Непривычны были белые ленинградские ночи, волновала встреча с этим городом и предстоящие экзамены. Под утро сквозь сон услышал: грохочет. Подумал, что гроза, и снова уснул. Позже Ефим узнает, что это немецкая авиация совершала свои первые налеты на Кронштадт. А пока воскресное утро дарило несколько часов неведения. Провел это утро витебский парнишка вместе со своим племянником в Эрмитаже.
Уже днем, когда ребята шли по Невскому, заметили, что у Дома книги толпится народ. В витрине огромного магазина была вывешена карта. Люди внимательно разглядывали ее. Потом до слуха долетели слова: "Бомбили Вильнюс, Минск...." Только тогда поняли - война.- Помню, что нисколько не удивился тогда, - вспоминает Ефим Владимирович. - Вечером, часов в пять, пошли гулять - город переполнен людьми в военной форме, молодыми, красивыми, сильными. В Летнем саду играла музыка, танцевали, будто ничего и не случилось. А потом на сцену вышел человек в военной форме и начал говорить о вероломном нападении фашистов, о том, что мы готовы дать отпор врагу, о том, что армия наша непобедима... Ленинградцы слушали его, и было понятно, что верили. Ни отчаяния, ни слез не было.
Уже потом, зная все об ужасах ленинградской блокады, я не раз вспоминал этот момент.
Наутро, в понедельник, Ефиму Коникову предстоял экзамен в артиллерийском училище. Конкурс подскочил невероятно, но это испытание пройти удалось. Так он стал курсантом Второго ленинградского минометного артиллерийского училища.
Занятия начались тут же, на первых порах учились по мирной программе - штудировали русский язык, историю... А уже 17 июля курсантов построили и объявили, что их отправляют в Парголово, что под Ленинградом. Тут же объясняли, как наматывать портянки, сворачивать шинели... Спросили: "Стрелять кто умеет?". Никто не умел, но ружья все равно выдали. Три дня курсанты пролежали в линии обороны на окраине селения.
Уже после войны, когда Ефим Владимирович изучал события, происходившие в то время, он узнал, что тогда немцы начали наступление на Ленинград крупными силами. Как могли эти почти еще дети, не умеющие даже стрелять, противостоять врагу, подойди немец тогда поближе?
Восьмого августа второе артиллерийское училище эвакуировали в Башкирию, там и началась настоящая курсантская жизнь. А 28 июня 1942 года был первый бой Ефима Коникова.
Вражеский аэростат на нашем небе
- Брянский фронт. Наша 15-я Севашская стрелковая дивизия занимала оборону недалеко от Ельца, - вспоминает Ефим Владимирович. - Утром разбудил гром немецкой артподготовки. Немцы начинали наступление. Цель - захват Воронежа. Дальше - дорога к Москве. В тот день я впервые увидел ужас войны, а главное - наше бессилие.
Когда уже была дана команда к отступлению, я подцепил орудие к тракторам и вывез его из оврага. Поднял голову, взглянул на небо, вижу - там завис немецкий аэростат, корректирует огонь своих батарей. И ни одного советского самолета, ни одного истребителя, который мог бы сбить его. На 15-ю дивизию, как я потом узнал, навалились три немецкие. А у нас даже снарядов в достатке не было. Тонкую цепь нашей обороны немцы прорвали через два часа.
Уходили от немцев по дороге вперемешку с жителями здешних сел. До сих пор перед глазами стоит старушка, которая тянула из деревни за собой корову. Неизвестно куда и зачем. Помню, пришли в какое-то село, уселись на берегу реки и смотрели, как немецкие самолеты пикируют на деревню километрах в двух от нас...
По танкам били из окружения
5 июля 1943 года было началом знаменитой Курской битвы, участником которой Коникову довелось стать.
Вспоминает Ефим Владимирович, как накануне, 4 июля, в их дивизию приезжал командующий Центральным фронтом генерал Рокоссовский. Вызвал командира разведдивизии и пообещал лишить звания и всех орденов, если ночью его разведчики не возьмут языка. Дело в том, что о наступлении немецкой армии 5-го июля было известно, но требовались подтверждения. И разведчики их добыли: захватили немцев, а при них оказались листовки - приказ Гитлера о наступлении 5-го на рассвете с целью окружения Центрального фронта.
- "Это должно стать местью за Сталинград" - так и было там написано, - говорит Ефим Владимирович. - Часа в два ночи нашим войскам было приказано открыть огонь . Стало светло, будто днем. Били тысячи орудий. Это была знаменитая контрартподготовка на Центральном фронте. А в пять утра начали артподготовку немцы. Все загрохотало. Помню, высунулся из окопа, а кругом пороховой дым - ничего не видно.
Этот день запомнился ощущением невероятной силы нашей армии, говорит Ефим Владимирович. Снаряды везли непрерывно, летели наши самолеты, стояли резервные дивизии, танки, закопанные в землю...
Поддерживать связь батареи и наблюдательного пункта - это было главной задачей Коникова. Разрыв связи означал полное бездействие батареи.
В девять утра этот наблюдательный пункт оказался в окружении, немцы его отрезали от батареи. И все-таки связи не теряли, били вражеские танки целый день. За борьбу с немецкими танками 5 июля 1943 года Ефима Владимировича Коникова представили к ордену Красной Звезды. Об этом он узнал только в госпитале.
Почти через месяц после начала Курской битвы, 8 августа, в день его рождения, Коникова серьезно ранило. Семь месяцев он провел в нейрохирургическом госпитале в Иваново. К счастью, тогда военные хирурги приняли верное решение не удалять осколок вражеской мины, который засел слишком глубоко в спине. В противном случае двадцатилетний парень мог остаться недвижимым на всю жизнь.
Так и прижилось это напоминание о войне в теле ветерана. "Ничего, привык, - говорит Ефим Владимирович, - жаль только, вальс танцевать не могу".
Татьяна ЗАХАРЫЧЕВА.
