Через неделю исполнится ровно год, как пост начальника УВД нашей области занял полковник милиции Валерий Лукин.
В Ульяновск он переехал из сибирского города Томска, где был заместителем начальника областного УВД.
А родом - из Омска.
В Сибири остались все родные, кроме жены, приехавшей вместе с ним на новое место службы.
Криминогенная ситуация, да и вообще ситуация в Ульяновской области - сложная, если сказать мягко, поэтому первый вопрос Валерию Аркадьевичу следующий:
- Не жалеете, что согласились поехать сюда?
- Вопрос не простой. Объясню, почему. За год вряд ли могло возникнуть однозначное чувство либо сожаления, либо только радости. Слишком малый промежуток времени и слишком интенсивный ритм работы. По большому счету, оглядеться я еще не успел. Но с городом уже слился, это точно. Я занимаюсь вопросами преступности, а они пронизывают все слои населения. За год пришлось производить и организационные изменения, и кадровые. Реформировали структуру уголовного розыска. Ищем оптимальные варианты, которые позволили бы решать задачи более эффективно. Трудностей много, но говорить, что я сожалею о переезде в Ульяновск, было бы неправильно.
- Судя по сводкам, уровень преступности в области остается высоким, особенно тяжкой...
- Но динамика к снижению, правда, по тяжелым преступлениям - убийствам, телесным повреждениям - она хуже. Это объясняется многим, и не в последнюю очередь социально-экономическими условиями.
В основе тяжкой преступности и корысть, и пьянство, и моральная распущенность, и неустроенность. Большая часть, почти 90 процентов, убийств и телесных повреждений - это так называемая бытовуха. Вместе пили, потом рассорились, один другого молотком или топором, результат - труп или калека. Непросто эти преступления раскрывать, но мы раскрываем. Хотя главное - не этап раскрытия, а профилактика. Она должна быть эффективной. Проще говоря, надо заставить нормально работать участковых, службу милиции общественной безопасности. Если этого добьемся, то задачу по большому счету решим. Проблем на этом пути, надо признать, много. Это и дефицит финансирования, и слабая материально-техническая оснащенность, и дефицит профессиональных кадров. Но предпосылки есть. На сегодня могу доложить, что руководство УВД укомплектовано, назначены все замы, кроме, правда, первого.
- Кто они?
- Все из местных.
- С деньгами, насколько можно понять, по-прежнему плохо...
- Проблемы есть. Долги прошлых лет сказываются и на милиции. По зарплате нашим сотрудникам, например, долг равен 60 млн рублей. Работа по его погашению ведется, хотя сделать это непросто. Я это понимаю.
- Говоря о Ваших взаимоотношениях с властями, в частности с областными, ульяновские газеты обвиняют Вас порой в том, что Вы слишком лояльны к ним, если можно так выразиться...
- СМИ постоянно ищут в наших действиях какую-то крамолу. Нас пытаются втянуть в политические разборки, но я от этого ухожу. То, чем мы, милиция, занимаемся, касается всех уровней власти. Я имею в виду общественную безопасность и правопорядок. Это касается и областной администрации, и мэрии, и Законодательного Собрания, и Гордумы, и районных руководителей. Со всеми властями я стараюсь работать конструктивно. Меня не интересует политика, и ввязываться в ее дрязги я не буду. К критике же СМИ отношусь спокойно. Я знаю, что моя должность публичная, и внимание, с той или иной окраской, к моей работе со стороны СМИ будет всегда. Своей задачей я считаю обеспечение безопасности ульяновцев, у меня есть план, есть алгоритм действий. Этим я занимаюсь и буду заниматься.
- Наш криминал имеет какую-то специфику по сравнению с другими регионами?
- По Поволжью картина примерно одинаковая. Большую проблему представляют хищения имущества, транспорта, попросту говоря, кражи. Этих преступлений в общей массе больше всего. Есть тут и вина самих пострадавших. Люди обеспеченные почему-то не считают нужным свою собственность как следует охранять. Это касается и их квартир, и их организаций. А преступники ведь - они аналитики. Смотрят: нет сторожа, не установлены охранные устройства, значит, можно пробовать. А найдем мы потом похищенное, не найдем, значение имеет уже больше для нас, чем для пострадавших. Имущество чаще всего оказывается испорченным. Как вещественное доказательство оно представляет ценность, но к эксплуатации уже не пригодно. Одна милиция проблему краж не решит. Собственники, предприниматели, промышленники должны помнить, что задача сохранности их добра касается прежде всего их самих. Должно быть конструктивное сотрудничество, должна быть помощь с их стороны. Не будет материально обеспеченной милиции, невозможной будет и нормальная, спокойная работа их бизнеса.
- Вы хотите сказать, что им следует помогать милиции материально?
- А что в этом такого? Даже на Западе компании и корпорации оказывают полиции финансовое либо материальное содействие. Корпорации там понимают, что сильная полиция - это их собственная безопасность и безопасность их предприятий.
- Но такую помощь могут расценить ведь и как попытку подкупа правоохранительных органов, разве нет?
- Крамолу можно искать в любом деле, но, скажите, как можно подкупить, действуя официально, открыто укрепляя материально-техническую базу милиции? Как мы сможем "подсобить" чем-то, если все будут знать, что этот директор выделял нам, например, деньги на машину? Это ведь и прокуратура будет знать, и та же пресса.
- А в других регионах такого рода помощь практикуется?
- Очень широко.
- Я помню, что, вступая год назад в должность, одной из важнейших своих задач Вы называли повышение доверия к милиции со стороны граждан. Есть успехи?
- Считаю, да. Отношение к нам меняется. Мы идем на открытость. Проводим дни УВД, последний был вот в Инзе. Конечно, не обходится без острых, колких вопросов, но куда от них денешься. А с другой стороны, они помогают нам лучше понять обстановку. Сам я провожу "прямые линии", через средства массовой информации отчитываюсь о работе УВД. И, считаю, это правильно. Не секрет, что есть жалобы на милицию. Мы знаем о них, выявляем нарушителей в своих рядах, привлекаем к ответственности. Другое дело, что минусы в нашей работе отмечают с большей охотой, чем плюсы. В милицейских структурах области занято 11 тысяч человек, абсолютное большинство из них, я убежден, честные и добросовестные люди.
- Валерий Аркадьевич, откройте один секрет: когда "гаишники" перестанут прятаться в кустах, поджидая водителей, а выйдут на те участки дорог, где без них трудно организовать правильное движение?
- Я тоже против этой практики. Говорю Мытарину (и.о. начальника ГИБДД. - Ред.): наша цель - не количество наказанных, а обеспечение нормального движения на дорогах. На сложных развязках обязательно должен быть сотрудник милиции.
- Но сплошь и рядом на городских перекрестках пешеходу, например, безопасней, мне кажется, идти на красный свет. Пойдешь на "свой" зеленый, вылетит лихач слева, и того гляди...
- Дисциплина на дорогах оставляет желать лучшего. Люди ведь еще и не жалуются, хотя видят, что водители откровенно нарушают правила. Попробуй нарушь их в Европе или в Америке. Звонок в полицию, и будут неприятности. Мне рассказывали такую историю. Наш российский товарищ гостил у знакомых в США. Посидели, выпили. Они спрашивают, как поедешь обратно (в отель). А-а, говорит, доеду, ездию же в России. Только его машина тронулась, хозяева звонят в полицию: за рулем такого-то автомобиля пьяный водитель. У нас такой звонок посчитали бы неприличным, а там это исполнение гражданского долга. Пусть и наши граждане сообщают. Обрызгал, проезжая мимо, грязью, нагрубил, пролетел на красный свет. Не стесняйтесь жаловаться, пишите, звоните, иначе человека за рулем воспитать не удастся.
Я сам водитель. Бывает, наверное, как у каждого, идешь на грани фола, но есть вещи, которым надо следовать неукоснительно. Они записаны в Правилах движения. Должен при повороте пропустить пешехода - пропусти, запрещен поворот - не поворачивай, не пересекай осевую, не гони, если скорость ограничена.
Беседовал Геннадий ЯКИМЧЕВ.
