Обиженный Скочиловым
Автор Мемориала получил Ленинскую премию, но в Ульяновске его не почтили
Борис Сергеевич Мезенцев - личность не только в архитектурной среде легендарная. От рабфаковца до доктора архитектуры, от слесаря паровозного депо до директора ведущего в стране столичного научно-исследовательского и проектного института общественных зданий - таковы вершины жизни некогда провинциального мальчишки.
А поводом для легенд служили его слабость к спиртному и крутой нрав. Пару баек из множества гулявших по Москве я тоже слышал. Первая - дело было в популярном среди столичного бомонда ресторанчике Дома архитектора, прогремевшего недавно на полсвета по случаю пожара (загорелся занавес в момент заседания партии "Яблоко"). Изрядно подвыпивший зодчий, не найдя пепельницы, загасил окурок о плешь господина за соседним столиком. Им оказался атташе суверенного заморского государства. Разразившийся международный скандал удалось погасить с большим трудом.
Вторая история могла закончиться более трагично. В момент доклада у Сталина проекта высотного дома у Красных ворот один из подрамников так рванул (переусердствовали с натяжкой ватмана), что от резонанса в воздухе попадали со стен все остальные. Но то ли вождь был в духе, то ли фортуна в этот день бдила, но пронесло. И не только. Мезенцев удостоился самой Сталинской премии! А пририсованный Сталиным шпиль со звездой исполнили в натуре с точностью до сантиметра.
Ну и уж совсем забавная. Борис Сергеевич был настолько не в ладу с техникой, что, приобретя автомобиль, права получил только после дюжины заходов.
Судьба моя пересеклась с этим человеком уже на ульяновской земле. Тогда он прибыл в город с представлением проекта здания Мемориала тутошней власти, а вернее, первому секретарю обкома Скочилову, ибо только "первый" решал судьбу множества выполняемых для Ульяновска проектов. Для столичного архитектурного босса это тоже был экзамен на "быть или не быть?". И то, что для храбрости в то утро перед встречей с "бабаем" он принял граненый стакан, запив бутылкой кефира, было фактом. Перед "первым" на территории области трепетали даже союзные министры.
На той презентации проекта довелось быть и нам со Львом Нецветаевым. Такой чести мы удостоились как эксперты проекта, оценку которого доверили молодым архитекторам. Увидев в новаторском проекте дворца-памятника символ нового Ульяновска, мы не поскупились на похвалу. Власти проект приняли тоже с восторгом. Правда, отношения Мезенцева со Скочиловым осложнились к концу строительства до такой степени, что руководитель авторского коллектива даже не был приглашен в Ульяновск на пышное открытие Мемориала.
Об эпизоде окончательного раздрая двух боссов рассказал мне известный ульяновский строитель, а в последние годы своей жизни главный архитектор области Лев Борисович Фабрикант. Будучи главным строителем Ленинского мемориала, он оказался свидетелем потрясающей сцены. Авторский надзор, приезжая из Москвы, осуществлял сам Мезенцев, ибо это было главное детище всей его творческой жизни. Ко всем, даже малым, отклонениям от проекта он относился очень ревностно. В один свой приезд, обходя в сопровождении Льва Борисовича главные помещения, он вдруг увидел, что в музейном зале монтируется мозаичное панно, не предусмотренное проектом. Лицо его мгновенно побагровело, и он потребовал от исполнителей немедленно покинуть леса. А узнав от сопровождающего, что это делается по воле Скочилова, который приказал созданное для нового железнодорожного вокзала монументальное творение на тему "Железная дивизия" перенести в Мемориал, решительно отправился прямо в обком. Можно представить, как сходятся в схватке два облеченных высокой властью человека... Выставленный из высокого кабинета Мезенцев немедленно покинул Ульяновск, а задуманная чуть ли не золотом надпись с именами авторов Мемориала на одном из фасадов, конечно же, не была выполнена.
Как известно, венцом творческой работы коллектива архитекторов и строителей было присуждение за Мемориал Ленинской премии. Но морального удовлетворения от труда последних лет Борис Сергеевич, к сожалению, не испытал - он скончался в год пуска Мемориального центра. Так не странно ли: оцененный по высшему разряду в стране, этот человек никак не отмечен в нашем городе.
И сегодня, когда признанному зодчему исполнилось бы 90 лет, наш долг найти и вернуть на свое место хотя бы ту скромную, изготовленную при Колбине, мраморную доску, которая в одночасье исчезла с южного фасада Мемцентра.
Валентин ФИЛИМОНОВ, член правления Ульяновской организации Союза архитекторов России.
