Ульяновец Владимир Зинин - один из немногих, кто служил на острове Новая Земля в военной научно-испытательной части. Ему приходилось работать на самых опасных объектах, где сегодня используют только роботов. Остров невезения в океане есть
В 1958 году восемнадцатилетнего Владимира Зинина призвали служить на Северный флот. После учебного подразделения его и еще нескольких матросов направили на Новую Землю. Немало слухов ходило об этом острове. Что там испытывают ядерное оружие и все военнослужащие подвержены сильному облучению. Здоровым оттуда никто не возвращается. И вообще, островная жизнь не мед. Но выбора у матросов не было. Приказ есть приказ. До Новой Земли шли двое суток. Там на голых камнях в ряд стояли щитовые палатки, где жили солдаты. И лишь два кирпичных дома для офицеров и их семей. Таков был пейзаж цивилизованной жизни островитян.
Местное население, ненцев, которые жили на острове до прихода военных, власти переселили на материк, превратив островной гарнизон в испытательный центр.
Начались обычные военные будни. В казарме не было даже телевизора. Единственным развлечением у матросов были гонки на лайках да лазание по скалам за яйцами птиц. О девушках приходилось лишь мечтать. Полигон
Через год службы командир части вызвал к себе матроса Зинина и сказал: "Пойдете служить в НИЧ". Так именовали военную научно-испытательную часть, где располагались химические и физические лаборатории.
Шел 1961-й год. В НИЧ Владимир Зинин получил новую специальность дозиметриста. Помимо замера уровня радиации на острове-полигоне, в его обязанности входила подготовка объектов для испытаний ядерного взрыва. Каждый день матросов вывозили на катере в небольшую бухту, где стояло много ржавых кораблей, катеров и подводных лодок. Все они ждали ядерного удара.
На полигоне матросы подготавливали блиндажи, ставили и закрепляли самолеты, танки, другую технику. Оборудовали условную линию фронта, рисовали серебряной краской линии эпицентра. "Кузькина мать"
Тогда, в 1961-м году, Советский Союз произвел самый большой по мощности ядерный взрыв, волна которого обошла земной шар дважды. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев заявил на весь мир: "Мы вам покажем кузькину мать!". Вот именно эту "кузькину мать" и увидел Владимир Зинин. Только тогда об этом матросы ничего не знали. О силе взрыва приходилось только догадываться.
...Месяц они готовились к испытаниям. А за день до взрыва Зинину приказали отвезти на полигон собаку. Надев спецоборудование, взяв кусок мяса для пса, Владимир сел в вездеход. В ногах крутилась лайка. На КПП "особисты" отобрали у матроса все документы, повесили на шею жетон.
Прибыв на место, он привязал собаку к танку, дал мясо, посмотрел на нее последний раз и направился обратно к вездеходу.
По прибытии в часть с Владимира сняли всю одежду и бросили в огромный металлический ящик. После санобработки матросу дали стакан спирта и, одев во все новое, отправили в часть.
На следующий день были испытания. Самого взрыва Владимир Зинин не видел. Матросов предупредили, чтобы не смотрели вдаль. Но гул был слышен на всю округу, казарма заходила ходуном. А уже через полчаса матросов-дозиметристов вновь повезли на объекты, проверять наличие живности и брать пробы. Одели в спецодежду с противогазом, а для собак дали большую сетчатую сумку.
- Подхожу к танку, гляжу, а собака жива! - вспоминает Владимир Иванович. - Увидала меня, заскулила. Хвостиком виляет. Танку, к которому она была привязана, башню снесло, а она выжила. Наверное, под гусеницы спряталась. Затащил я ее в огромную сумку и переправил на вездеходе в лабораторию при части. Бухта сгоревших кораблей
Однажды, после очередного ядерного взрыва, поступила команда: на корабле обойти остров и замерить в различных местах радиацию. Пока шли, матросы брали с моря пробы воды, все, что попадалось в рыболовецкие сети, направляли в лабораторию. Потом все эти водоросли, рыбу сжигали в металлических камерах.
Капитан корабля придерживался ветра, чтобы не попасть под радиоактивное облако. Приходилось часто маневрировать. Но облако из-за ветра постоянно меняло свое направление. Неожиданно на корабль обрушился сильный шквал. Капитан решил спрятаться в небольшой бухте. Офицеры запретили матросам выходить на верхнюю палубу, так как уровень радиации был очень высокий. Все матросы расселись у иллюминаторов. Их взору предстала страшная картина.
У береговой черты стояли красные корабли со снесенными мачтами. Вся вода в тине. От взрыва все поднялось со дна на поверхность. А скалы на берегу горели... Сказать о болезни он никому не мог
Так прошел год, по истечении которого всех матросов-дозиметристов в срочном порядке демобилизовали из Вооруженных Сил, взяв подписку о неразглашении военной тайны.
Но с тех пор парень не мог назвать себя здоровым. Мучили головные боли, шум в ушах. Иногда терял сознание... Пойти к врачу и сказать истинную причину своего недомогания он не смел, помня о военном приказе. Он даже ничего не рассказал своим родственникам. Они узнали обо всем спустя десятилетия.
А когда повел свою будущую жену в загс подавать заявление и почувствовал себя плохо, остановился и сказал: "Может, не будем жениться?". "Нет, будем!" - сказала невеста.
40 лет они прожили вместе. У них двое детей. Но болезнь до сих пор мучает Владимира Ивановича. А вот положенные льготы участника подразделения особого риска он выбил себе лишь в 1997 году. И то, считает, благодаря Чернобылю. "Иначе о нас никто бы и не вспомнил".
Арсений КОРОЛЕВ. [обратно...|]
