Театр-студия «Enfant Terrible» («Ужасный ребенок») завершил свой первый сезон премьерным спектаклем «Тринадцатая звезда» по пьесе Виктора Ольшанского (по мотивам рассказов Э.Сетон-Томпсона). Постановщик спектакля Дмитрий Аксенов определил жанр спектакля как «почти забавную историю из жизни кроликов». В таком определении следует обратить внимание на это «почти» и на этих «кроликов». Дело в том, что история эта почти не забавная, а, наоборот, во многом грустная, хотя и проникнута заразительным «историческим оптимизмом», который заключается в стремлении главного героя кролика по имени Джек Боевой Конёк - к личной свободе. Джек, сильный и ловкий бегун, уже двенадцать раз побеждал собак в скорости и хитрости, и по правилам бегов за тринадцатую победу ему обещана свобода... (Это интрига, дальше пересказывать нет смысла, чтобы потенциальному зрителю было интересно самому пойти и посмотреть спектакль, правда, теперь уже осенью.) Кролики, которые разговаривают с людьми на их языке, - это аллегория, модель социума: маленькое, но в целом гордое племя, порабощенное более сильным племенем людей - алчным, жестоким, циничным, жаждущим хлеба и зрелищ. В конце пьесы перед кроликами встает экзистенциальный выбор: подчиниться обстоятельствам и до конца дней жить по правилам, установленным людьми, и на потеху им (то есть бегать по кругу, рискуя жизнью, от гончих собак), или вырваться из загона. Так что, конечно, это пьеса не о кроликах - о людях, а «почти забавная история» - это грустноватая притча о свободе, о стремлении к ней одних и отказе от нее - по разным причинам других. Именно поэтому постановщик Дмитрий Аксенов намеренно (и совершенно правильно) не стал придавать персонажам пьесы «животных» атрибутов, как это делалось в других театрах, где ставили пьесу Ольшанского: там актерам приделывали уши, обертывали руки-ноги в меха и все такое. Сам Аксенов говорит, что «Enfant Terrible» сделал спектакль не просто о свободе, а о свободе и ответственности, о внутренней свободе в условиях загона. Об этом, кстати, писали и Солженицын, и Шаламов, и психолог Виктор Франкл: выйдя из концлагеря, он понял, что только там, лишенный всего, он был по-настоящему свободен. Нужно отдать должное «Ужасным детям». Оформление их первых спектаклей отличалось предельным минимализмом по причине вполне прозаической - не хватало денег. За год работы на Малой сцене драмтеатра коллектив студии заработал сумму, позволившую создать полноценную декорацию к спектаклю (сценография - Дмитрия Аксенова, костюмы - Екатерины Лягиной). Дощатые стены «загона», свисающие сети, сплетенные из канатов, раскиданное по полу сено, светильники с плафонами-ведрами, ящики, нехитрая посуда - создают ощущение лагерного барака и соответствующее настроение: «Мы живем, под собою не чуя страны...». От этого спектакль кажется жутковатым намеком на современные обстоятельства: есть народ, большое и не очень гордое племя, порабощенное маленьким воинственным кланом чиновников-бюрократов, которым народ добровольно «сдал» свою свободу в обмен на еду, жизнь такого общества превратилась в кроличьи бега ради морковки и капусты, и самый сильный кролик говорит, как в пьесе: «Что там делать, на воле? Бегать целыми днями и искать себе еду? Дурацкое занятие. Я привык к своей клетке. К тому же, там, на свободе, тоже полно собак, какой смысл менять одно на другое?». Но этот подтекст - для взрослых, подросткам же будет просто интересно наблюдать за противостоянием добра и зла, долга и трусости, любви и кроличьего вожделения (почему, например, красавица Ясноглазка полюбила сильного и грубого Громилу, а не доброго, ответственного и свободолюбивого Джека?). Может быть, молодежи понравятся песни группы «АукцЫон», взятые в качестве музыкального оформления (правда, фонограмма не настолько хороша, чтобы разобрать слова). В спектакле есть и просто яркие сцены: «разведочный прыжок» Пушка (артист Александр Милёшин), драка Громилы и Джека (Николай Шишигин и Алексей Гущин), сцена возвращения кроликов с бегов... По словам Аксенова, завершен этап работы над пьесой, актеры знают, что играть, теперь идет работа над спектаклем, то есть над тем - как играть. Здесь есть некоторые проблемы, связанные с тем, что «Enfant Terrible» состоит в основном из молодых, начинающих актеров, которым не хватает элементарного житейского и эмоционального опыта. Поэтому когда на сцене появляется опытный Алексей Храбсков, на фоне его игры становится видно, что некоторым его молодым коллегам еще далеко до перевоплощения «по Станиславскому», что сценическая речь хромает, что тексту не хватает эмоции, что интонация неточна. Но по этой же причине стоит одобрить решение постановщика отдать роль Джека молодому Алексею Гущину - пусть это будет для него ролью «на вырост», пусть растет в Пушке актер Милёшин, а в Ясноглазке - Анна Починова... «Enfant Terrible» отработал своей первый сезон, и это можно считать человеческим подвигом, учитывая обстоятельства, благодаря - или вопреки - которым появился этот театр (основу труппы составили люди, покинувшие ТЮЗ «Небольшой театр»). Испытание обстоятельствами продолжается, но в результате, как говорит Дмитрий Аксенов, происходит проверка на прочность, профессионализм, преданность театру, искусству в целом. Поэтому - подождем следующего сезона. «Enfant Terrible» обещает показать спектакль по пьесам Славомира Мрожека «Серенада» и «Кароль», почти готов моноспектакль Ольги Унгурьяновой «Саламандра» по пьесе Вильяма Льюса «Зельда», жанр которого Дмитрий Аксенов определил как «соло для сердца». В планах также «Маленький Принц» Сент-Экзюпери.
