Имена в старину старались давать по святцам - в соответствии с тем, какой святой поминался в день рождения человека (или в один из соседних дней). Большинство рожденных в середине января девочек становились Татьянами - Татьянин день по старому стилю приходился на 12 января. В сентябре церковь вспоминала святых мучениц Веру, Надежду, Любовь и мать их Софью, и тогда был «урожай» на эти имена. Чаще всего в православном календаре встречается имя Иоанн. Священник не всегда помнил, как крестили других детей его прихожан, поэтому в крестьянских семьях иногда встречалось по два Ивана. В ревизских сказках их так и записывали: «Иван 1, Иван 2» - почти как царей. Не всегда церковные имена адекватно вписывались в обыденную жизнь, и наряду с ними существовали другие - домашние. Врагу не пожелаешь Например, герой Отечественной войны 1812 года, уроженец Алатырского уезда Симбирской губернии генерал Кикин, был при крещении наречен Варфоломеем. Но данное священником имя плохо сочеталось с карьерой военного. И генерал-майор Кикин, чей портрет украшает знаменитую портретную галерею в Зимнем дворце, вошел в историю как Петр Андреевич. Столетие назад часто встречались устаревшие ныне имена. Например, городской архитектор Вольсов, по чьим проектам в Симбирске возвели немало прекрасных строений, звался Феофан Евтихиевич. А Сенгилеевский городской голова - купец Баукин Флегонтом Михайловичем. Но в просвещенных семействах на святцы меньше обращали внимание. Многие дворянские роды предпочитали давать детям традиционные «семейные» имена - отцов, дедов, прадедов. Часто из поколения в поколение чередовались, например, Николаи и Александры. А в семействе симбирского губернатора князя Долгорукова и он сам, и его отец, и один из сыновей были Алексеи Алексеевичи. При принятии на Руси христианства новые имена «выживали» традиционные славянские. Знаменитая киевская княгиня Ольга при крещении в 957 году была наречена Еленой. Мало кто знает, что братьевкнязей Бориса и Глеба тоже окрестили на новый лад - Романом и Давидом. Но они вошли в святцы под старыми дохристианскими именами. Да и основатель Симбирска Богдан Хитрово получил при крещении имя Иов - в честь святого Иова многострадального. На могильной плите боярина в Новодевичьем монастыре значатся оба имени: «Богдан, зовомый Иов». Но помним-то мы его как Богдана Матвеевича. Многие церковные имена в быту русифицировались и упрощались: Георгий - Егор, Екакустодиан - Кустодий, Валериан - Аверьян, Иоанн Иван, Стефан - Степан, Татиана - Татьяна. А некоторые так и не прижились на русской почве. Какие родители смирятся с неблагозвучными именами: Аоклипиодота, Гад, Евпсихий, Мардарий, Синклитикия? Представьте сочетание: Аоклипиодота Гадовна - врагу такого имечка не пожелаешь... Поэтому часто имя давалось по желанию родственников. Бутузов несли в церковь позже Никаких загсов до революции, конечно, не существовало. Регистрация рождений и крещений с наречением имен велась в храмах. На каждый год заводилась особая книга, в которой приходскими священниками заполнялись три части: о родившихся, о бракосочетавшихся и об умерших. Эти книги назывались метрическими. Отсюда - до сих пор сохранившееся неофициальное название свидетельства о рождении - «метрика». Счет родившихся «мужеска» и «женска» пола велся отдельно. В областном архиве хранятся десятки тысяч метрических книг. Некоторые из них подшивались в толстенные тома. Самое большое архивное дело - с метрическими книгами города Алатыря и его уезда за 1839 год - насчитывает свыше двух тысяч листов! Причем бумага была не чета нынешней толстая, тряпичная. И дело весит почти 12 килограммов. Имена в метрических книгах приводились по церковному написанию, отчества - без окончания «вич»: не Илья Николаевич, а Илья Николаев. В селах многие крестьяне до конца XIX века вообще не имели фамилий. Например, сын Ивана Никифорова, Петр, записывался Петром Ивановым. Имена родителей батюшка писал на слух, и случалось, что один и тот же отец при крещении первого ребенка записывался Андреем, при крещении другого - Андроном или Андрианом. Порой делалась отметка о смене непристойной фамилии. Так, крестьян Карсунского уезда Дристуновых стали величать Свистуновыми. Надо полагать, что и мужички из Сенгилеевского уезда с радостью расстались с постыдными фамилиями Дристушкин и Какашкин. По промежутку между датами рождения и крещения можно с большой долей вероятности судить, насколько здоровым родился ребенок. Как правило, таинство крещения совершали в первую неделю после родов. Например, Володя Ульянов родился 10, а был окрещен 16 апреля (по старому стилю). Но слабеньких и болезненных младенцев старались крестить как можно раньше - в тот же день или на следующий после рождения. На это имели право повивальные бабки - акушерки прошлого, - чтобы новорожденный не умер без божьего заступничества. А вот будущий премьер Временного правительства Александр Федорович Керенский появился на свет в апреле 1881 года, но окрестили его только 6 июня - ожидали приезда крестных - родственников из Казани. Видать, здоровый был бутуз! Крестили его, кстати, не по святцам. Свое имя Саша получил в честь то ли деда, то ли дяди-священника, то ли погибшего в марте 1881 года от бомбы императора Александра II. Если ребенок был незаконнорожденный, это обязательно указывалось в метрических записях. Некоторые священники, в укор матерям-грешницам, нарочно давали внебрачным детям устаревшие, неблагозвучные имена. Делалась соответствующая помета и при регистрации брошенных детей. Крестными подкидышей часто становились полицейские чиновники, нашедшие их. Новокрещенная старушка Принимавшие православие иноверцы и инославцы, невзирая на то, сколько им лет, также записывались в «часть первую, о родившихся». Например, осенью 1865 года перешел из католицизма в православие 35-летний симбирский губернатор - барон Иван Осипович Велио. А некая симбирская мещанская вдова Евфимия Ефимовна Ильина изъявила в 1890 году желание присоединиться «к православию из австрийского священства» в возрасте 90 лет! И запись о ее крещении соседствует с именами новорожденных. При крещении мусульманские, иудейские, языческие и иностранные имена заменялись. Юнус мог стать Василием, Меер - Владимиром, а Фердинанд - Александром. Во 2-й половине XIX века в деле обращения в православие особо преуспел кафедральный протоиерей Павел Охотин, крестивший ежегодно десятки, а то и сотни магометан, евреев, раскольников и т. д. Помимо морального удовлетворения, подобное миссионерство приносило священникам награды и способствовало их карьере. А что касается имен... И сразу после отделения церкви от государства, и по сию пору большинству детей (около 95 %) дают традиционные имена: Татьяна, Сергей, Любовь, Иван. А Евпсихии и подобные им имена-динозавры давно «списаны в архив».
