Американский музыкант Кип Рид более 30 лет играет на бас-гитаре. В прошлом году альбом певицы Нэнси Уилсон, в записи которого участвовал Кип, получил «Грэмми». Но после концерта «Джазовой провинции» в Ульяновске обладатель престижнейшей музыкальной премии Кип Рид говорил не о музыке, а о финансовом кризисе и недавних выборах в США. Музыкант смачно поругивал Джорджа Буша и удивлялся безалаберности американцев, которые брали ипотечные кредиты без всякой уверенности, что смогут их вернуть. Перед поездкой в Россию Кип досрочно проголосовал на президентских выборах, разумеется, за Обаму: по его словам, «так сделали все нормальные люди». Экономика музыки Для пианиста и композитора Леонида Винцкевича, вдохновителя и организатора фестиваля «Джазовая провинция», экономика и финансы больная тема. За тринадцать лет существования фестиваля расходы на организацию выросли на порядок. К примеру, аренда зала в провинциальном российском городе дороже, чем в Лондоне, говорит Винцкевич ($1000 в британской столице, около $1500 в российской провинции и до $40000 в Москве). Поэтому сегодня полноформатный фестиваль удается провести только при финансовой поддержке региональной власти или частных компаний. В этом году «Джазовая провинция» в полную силу развернулась только в Курске и Воронеже: там музыканты из 15 стран сменяли друг друга в течение трех дней. Это стало возможным только потому, что в Курске фестиваль профинансировало областное правительство, а в Воронеже крупная рекламная фирма. В первые годы «Джазовая провинция» в Ульяновске была многочасовым шоу с участием музыкантов из стран ближнего и дальнего зарубежья. Тогда фестиваль спонсировал советник губернатора Дмитрий Пиорунский (он и сейчас поддерживает дирекцию фестиваля). Не вдаваясь в происхождение денег Пиорунского, можно сказать, что благодаря ему, а также фонду «Живой звук» фестиваль в Ульяновске закрепился. Правда, из года в год его ульяновская версия «сжимается»: сокращается количество и география участников. Президент «Живого звука» Юлия Смирнова объясняет это тем, что растут гонорары музыкантов и прочие расходы, связанные с их приемом, спонсоров в этом году найти не удалось (за исключением информационных), зато цена билетов не изменилась. Смирнова опасается, что, если билеты подорожают, люди перестанут их покупать: в этот раз 80 процентов сборов дали билеты стоимостью от 150 до 300 рублей, а те, что дороже, продавались неважно. Политика доступных цен для зрителей помогла наполнить зал и обеспечить безубыточность предприятия (хотя организаторы рисковали), но отсутствие прочих финансовых источников не позволило сделать «Джазовую провинцию» в Ульяновске достаточно представительной. Концертный рынок похож на супермаркет: если у тебя мало денег, то ты можешь набрать в фестивальную «корзину» ограниченное количество качественных «товаров», то есть сильных музыкантов. Что получилось В итоге восьмая по счету «Джазовая провинция» в Ульяновске приобрела форму хорошего концерта из двух отделений. В первом отделении Леонид Винцкевич и его сын Николай Винцкевич (саксофон) исполняли свои оригинальные композиции вместе с музыкантами из США, которых мы помним по прошлогодней «Джазовой провинции»: один - уже упомянутый Кип Рид, второй - барабанщик Джоул Тэйлор (о нем пишут, что он - один из самых востребованных студийных и концертных барабанщиков в США, автор видеошкол, записал более 100 пластинок, преподает в престижных вузах). Музыку, которую играла эта четверка, Винцкевич-старший определил как пост-джаз, что бы это ни значило. Композиции отличались разнообразием стиля: звучали и фанк с привкусом меланхолии, и «утяжеленная» самба, и «интимная» разновидность джаза, которая по принятой классификации могла бы получить определение «smooth» («мягкий»)... Вещи были построены по классической схеме: экспозиция яркой темы, ее драматическое развитие «по нарастающей», импровизация по очереди, возврат к мелодии. Роль Винцкевича-младшего была, пожалуй, ключевой. Это молодой, но опытный, оригинально мыслящий саксофонист, обладающий превосходной техникой и необычной манерой исполнения: во время игры он стоит на одном месте и смотрит вниз, как бы ведет сокровенный диалог с инструментом, словно не замечая всего, что его окружает. Тот, кто разбирается в джазе, не ушел разочарованным: это была качественная программа, хоть и сделанная, по признанию Николая Винцкевича, за две репетиции - для музыкантов такого уровня это не проблема. Более того, на следующий день они уехали в Москву записывать в студии именно эту программу, так что скоро, очевидно, стоит ждать выхода компакт-диска. Во втором отделении с упомянутой четверкой музыкантов играл молодой московский скрипач-виртуоз, выпускник джазового отделения «Гнесинки» Феликс Лахути (фамилия персидского происхождения, музыкант - потомок иранского поэта и революционера). Он приверженец стиля фанк, любит блюз и этническую музыку, что было отчетливо слышно во время его выступления. После концерта он похвалил ульяновскую публику, сказав, что она «врубная», то есть «сечет фишку». Лахути много времени проводит в социальных интернет-сетях, создавая для себя аудиторию: у него около 1200 друзей на сайте «ВКонтакте.ру» и еще 3500 в сообществе «MySpace». Эти люди приходят на его клубные концерты. Неглупый маркетинг, не правда ли? Хэмптон В этом году «Джазовая провинция» была посвящена 100-летию со дня рождения американского виброфониста и ударника Лайонелла Хэмптона. В среде джазменов он получил прозвище «Gate», то есть «Калитка». Его так называли не только потому, что через него прошли (то есть работали с ним) известнейшие музыканты, например, Нат Кинг Коул и Куинси Джоунз, но и потому, что через «калитку» своего фестиваля он провел множество молодых или дотоле не известных широкой публике музыкантов. Леонид Винцкевич рассказывает, что он и Лембит Саарсалу были первыми советскими музыкантами, которых Хэмптон около двадцати лет назад пригласил на свой фестиваль. В то время отношения с Америкой были тоже непростые, и, чтобы оформить приглашение, пришлось искать поддержку в Конгрессе. С тех пор «калитка» в Америку открылась для многих российских джазменов. «Джаз в Америке - это рынок, туда не очень-то пускают, а Хэмптон зачем-то приводил туда русских музыкантов», - говорит Винцкевич. Звук в БЗЛМ По своей акустике Большой зал Мемцентра был хорош для партийных конференций с докладами о преимуществах развитого социализма, все еще хорош для выступлений на тему инвестиционной привлекательности Ульяновской области, вполне пригоден для симфонических и хоровых концертов, условно пригоден для фонограммных поп-шоу и малопригоден для концертов рока и джаза. Чтобы живой рок-н-ролл или джаз зазвучали в БЗЛМ минимально пристойно, звукорежиссер должен быть гением. Да и то - без гарантий: звук в зале непредсказуем. В частности, во время концерта Бориса Гребенщикова я нашел только один узкий сектор с хорошим звуком - где-то в средней части партера, ближе к последнему ряду. То же с другими живыми электрическими концертами: в Мемцентре они звучат так, будто музыканты находятся на дне того пустого нефтяного резервуара, где Сухов из «Белого солнца пустыни» прятал гарем Абдуллы. Из-за этого, в частности, нельзя было в полной мере насладиться изощренными басовыми партиями в исполнении Кипа Рида: они часто сливались в один гул. Несомненно, БЗЛМ нуждается в акустической реконструкции, и, насколько известно, зарубежные (кажется, французские) специалисты предлагали свои услуги, но ими не воспользовались. Зал ЦНТИ по акустике несравнимо лучше. Если «Джазовая провинция» приедет на следующий год, то уж лучше - туда. Что дальше Я написал «если приедет», потому что, судя по настроению и Леонида Винцкевича, и Юлии Смирновой, их энтузиазм на пределе, зарабатывать таким некоммерческим искусством, как джаз, слишком трудно. Жаль, что в советниках ульяновского губернатора больше нет фанатов джаза.
