1945 год. Февраль. Небольшая деревушка Чириково, что в Базарносызганском районе Ульяновской области. 14-летний мальчишка Саша Ведин начинает по примеру и наставлению своего дяди, фронтового журналиста и будущего писателя Федора Ивановича Ведина, вести дневник.
День за днем, месяц за месяцем бесхитростные бытовые записи, ежедневный отчет перед самим собой. Сегодня это уже история, уникальный человеческий документ, памятник поколению.
Из дневника Саши Ведина: 7 февраля 1945 года. Пришел из школы, пообедал, наколол дров, выучил уроки. Поднимал одной рукой железку весом на двенадцать килограмм. Вечером снова начинаю учить уроки. Мама уходила к моей бабушке, пробыла она там недолго. Как только она пришла, мы поужинали, и все ложимся спать. Пока все.
8 февраля. Я пошел в школу, и вместе со мной пошла мама в Базарный Сызган за мукой. Придя из школы, я прибрал в комнате, убрал вообще все по хозяйству. Наступил вечер, но мамы еще нет. Я выучил уроки и очень долго сидел, ничего не делая, и уже захотел спать, но вдруг заскрипели ворота и в избу вошла мать. Сегодня был сильный мороз, и мама обморозила ноги. Сей же час мать собрала ужинать. Поужинав, мы легли все спать.
Александр Михайлович Ведин рассказывает: - Накануне дня объявления войны отец сказал: поедем завтра за материалом в лес. Надо было на забор нарубить молодняка осинника и орешника. Утром рано поехали на Стрелке, отцовском «персональном транспорте» (он заведовал конобозом в военлеспромхозе). Отец рубил и чистил жерди, я таскал и складывал на телегу.
Сели отдохнуть. Отец курил сигареты «Эпоха», день был жаркий, комарья - уйма. Он курит, а у него на глазах слезы. Я говорю: «Чего, пап?».
А он: «Да сон нехороший видел. Будто едем мы все на Стрелке, а тут речка, переправа хлипкая, из тонких жердин. Мостки прогибаются, телега до воды достает. До середины доехали, лошадь рванула, переднюю ось вырвала и - на ту сторону. Я с вожжами за ней, а вы в телеге одни остались. И все дальше, дальше от меня. У меня аж волосы дыбом. Так и проснулся».
Едем мы с грузом обратно, въезжаем в деревню. А там на краю жили наши однофамильцы - братья Ведины. У них в окно выставлена тарелка-репродуктор. И народ собрался, внимательно слушает: «Без объявления войны... вероломно... Немецкая авиация бомбила города...». Шум, вопли, плач.
С обеда и до самой ночи городили у дома забор. Пришли помогать дядья, дедушка Андрей. Забор сделали, калитку не успели. Дед говорит: «Ну, это мы уж сами».
На другой день отцу принесли повестку. Повезли их в Базарный Сызган шестерых, опять же на Стрелке. А месяца через два и Стрелку мобилизовали. Остались мы одни: мама и нас трое. Отец не вернулся, пришло от него только пять писем.
Из дневника Саши Ведина: 25 февраля 1945 года. Мама у меня ушла в Базарный Сызган, а печь не истопила. Утром встаю, уже светло, и начинаем с Володей командовать - то есть топить печь и готовить завтрак. Володя полез в подпол за картофелем, а я начинаю затоплять печь. Наклал Володя картошки, намыл ее не полон чугун. Сварилась картошка, мы налупили две чашки, одну измяли, а другую оставили к обеду.
Намятый картофель поклал я в корыто, положил полкружки муки и начал стряпать. Из всего этого я устроил двенадцать ужасных лепешек, поклал их на плиту и в печь. Пока пеклись лепешки, я сбегал к бабушке. Накормил ее кур, коз, а затем побежал вынать из печи лепешки. С плиты снимал я их с большим трудом, потому что они прицепились к плите, словно клещи. Но как они ни прицепались, все же снять мне их удалось.
Потом подмели в избе, позавтракали, я напоил корову. А Володя с Марусей пошли в разные стороны.
Часов так примерно в 12 я пошел к бабушке дать ее козам корма и зашел там к дедушке. Лежу на кровати и слышу - бежит что есть сил Петя и кричит: «Мама, айда скорее, у свахи объягнилась коза!».
Одела бабушка рваный пиджак, и мы трое побежали вносить в избу козлят. А одному там и делать нечего, там, гнуся, волочились по мусору три козленка. Мы внесли их в избу(...) Александр Михайлович рассказывает: - Перед самой войной отец купил себе темно-зеленый вельветовый костюм: брюки и толстовку. И в самый трудный момент, где-то в марте 42го года, поехали мы с мамой в село Белый Ключ менять этот костюм на продукты. Дед Андрей сказал маме: смотри, Аннушка, дешевле, чем за шесть ведер картошки, не отдавай.
Ходим по домам: этим не надо, этим не надо. И вот в одном доме женщина, у нее пацан, меня года на три постарше, Колькой звали. Он: мам, вот бы такой костюм! Сговорились за шесть ведер, женщина говорит сыну: мне мочи нет, лезь ты в погреб.
И ведро ему дает «малокалиберное», литров на семь. Этому Кольке спасибо. Когда вышли в сени, моя мама ему говорит: «Коля, ну что это за ведро, это же игрушка...». И он взял ведро нормальное и шесть ведер нам насыпал.
Погрузили мешок на салазки, мама за веревку тянет, я сзади палкой толкаю. Идти километров 15. На середине пути у меняголова закружилась, в глазах потемнело, и уже не помню, что дальше было. Мама потом рассказала: ехали мужики на Неклюдовский спиртзавод, меня в сани погрузили, салазки привязали к саням. А мама так дошла.
Из дневника Саши Ведина: 3 марта 1945 года. Позавтракал и пошел в школу. Но в школу я сегодня ходил без толку, так как была сильная вьюга и нас, четыре человека, отпустили домой. Под вечер у меня очень заболели зубы, так что завывал.
Вечером поужинал и залез на печку, но не спал всю ночь и ползал по печи всю ночь с больными зубами.
11 марта. Позавтракал и пошел на улицу. В первую очередь, конечно, к Шуре Чашину, это мой задушевный товарищ. У него собралось много ребят, и мы играли в карты. Когда я пообедал, опять пошел к Шуре, у горы мы увидали лису. Шура схватил ружье и побежал за ней, я тоже побежал домой за ружьем, но дело не вышло, на двери висел замок, и убить ее не пришлось ни мне, ни Шуре, хотя он проохотился за ней до самого вечера.
Поужинав, я снова пошел к Шуре, где мы и договорились ехать на мельницу молоть паек. Ехать собрались мы втроем: я, Шура и Ваня Чернов. Ходили на улицу, побыли у тети Елены Чашиной - у ней была тогда келья (молодежные посиделки в отсутствие клуба. - Г.Д.).
12 марта. Хотя мы и договорились ехать на мельницу, но не поехали, потому что не собрался народ, и отложили до завтра. Но этот день не был пропуском в школе, сегодня ее и не топили, а в холодном здании учиться невозможно.
До обеда я вывез навоз. После обеда нарезал побольше дров, чтобы хватило, пока я ездил на мельницу.
Вечером поужинал и ложусь спать.
С 13-го по 15-е я пробывал на мельнице, продуктов там нам не хватило, и мы из своего пайка взяли по кружке муки. И бабы нам напекли в Аненкове лепешек. 15-го утром часов в 10 мы двинулись домой. Две ночи мы провели очень трудно, первую ночь стояли все на ногах, так как ночевали в бане, а народу было человек сорок. На вторую ночь я забрался на каменку и всю ночь не спал. И домой мы все принесли вшей.
Александр Михайлович рассказывает: - В сентябре 41-го года я пошел в третий класс. Занимались как обычно, только тетрадей уже не было.
Писали кто на чем. Хороши были старые книги без картинок: шрифт серенький, можно писать между строк.
Третий класс закончил, четвертый. А в пятый уже не пошел, условия были такие, что надо было работать, как-то кормиться, выживать.
Моих сверстников в деревне было 11 человек, и все тогда бросили учиться. Это был 43-й год.
В ноябре приехал на побывку после госпиталя мой дядюшка Алексей. Утром спрашивает: «Сашка, а ты чего в школу не собираешься?» - «А я не учусь» - «А что такое?» - «Да вот...» - «Не пойдет так! Пойдешь и будешь учиться! Бери бумагу, пиши заявление: прошу принять меня в пятый класс».
Дед его поддержал.
Из дневника Саши Ведина: 28, 29 и 30-го марта 1945 года.
Эти дни мы возили дрова. Последний день ездили два раза, потому что начинает рыхлеть снег.
31-го, придя из школы и пообедав, мы с Володей поехали за дровами.
Съездили один раз, и то кое-как, потому что у меня сильно заболела нога.
1 апреля. Мама у меня ушла на базар. С маслом. Масла она взяла 5 фунтов. Утром еще не успело рассветать, мы с Володей поехали на салазках за дровами. С нами поехала Маруся. Мы с Володей привезли семь плах, а Маруся пять. Приехав с дровами, мы с Петей пошли с ружьем в лес.
Но ничего не убили, увидели дятла, и тот от нас улетел. Полазили по снегу и пришли домой.
Мама пришла после обеда, она продала масло за 330 рублей. Пообедали, и я пошел на улицу. Вечером поужинали и ложимся спать.
Александр Михайлович рассказывает: - В 43-м, в 13 лет, я стал считаться трудоспособным. Трактористами работали в основном девки. А мы, пацаны, у них плугарили: цепляли плуг, стояли на сеялке. Я плугарил у Аннушки Деминой, она с 1924 года, ей уже было 19. Работали по сменам, круглые сутки. Бывало, она попросит: «Саш, ты порули за меня, я пойду хоть немножко отдохну...». Оставит меня на колесном шипастом, он тарахтит монотонно, дремлется под него, особенно к утру. Чуть задремал - и в сторону.
Из дневника Саши Ведина: 1 мая 1945 года я городил у бабушки огород. Весь этот день у меня ушел на горотьбу, до вечера я успел загородить и пошел домой спать.
2 мая я ничего не делал, только убрал навоз и пошел на речку. Пришел с речки, пообедал и пошел в лес за березовицей. В лесу я был не очень долго. Придя из лесу, пошел на улицу. Вечером поужинал и лег спать.
3 мая. Мама ушла на базар продавать 3 фунта масла. Я истопил печь, прибрал все в избе, позавтракали, и я пошел в школу. Пришел из школы, мама масло продала и была уже дома. Пообедав, я стал учить уроки. Выучил уроки, повторил пройденное, поужинал и ложусь спать.
4 и 5 мая ходил в школу, а, придя из нее, учил и повторял уроки. На всякие другие дела время я тратил немного.
6, 7 и 8 мая я только ходил в школу и учил уроки.
Александр Михайлович рассказывает: - Что запомнилось, это как мы хотели есть. Все время. Не было такого момента, чтобы чувствовал себя сытым. Каждое военное лето было на редкость ненастное. Картошка гнила, есть было нечего. Собирали липовые листья, конский щавель, лебеду. Сушили, толкли, пекли хлеб. Овсяный кисель - это был деликатес.
Из дневника Саши Ведина: 9 мая. День победы над немецким врагом.
Я сегодня в школу не ходил, но это не я один, сегодня в школу не ходил никто, даже не только в школу, но и на какую-либо работу, так как сегодня великий праздник (День Победы). Пока свободное время, мы вышли копать свой усад(...) *** Александр Михайлович Ведин, сменив несколько профессий, пришел все-таки в журналистику. Много лет работал замредактора районной газеты в Барыше. Вырастили они с Зинаидой Егоровной двоих замечательных детей. Уже и внуки подросли, и родились правнуки.
Александр Михайлович недавно закончил большую книгу воспоминаний. Дети обещают ее напечатать.
