К своему десятилетию в декабре прошлого года Городская Дума намеревалась провести «круглый стол» для осмысления постсоветского опыта местного самоуправления в Ульяновске.
Но потом что-то случилось, и все переиграли.
Все осмысление свелось к юбилейному мероприятию с помпезными речами на тему «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».
А осмысление требовалось.
Более того, первое десятилетие Думы, вероятно, достойно книги, содержащей честный анализ короткой, но поучительной истории городского парламента, как любят себя называть депутаты.
Первая Дума (19962000)
Первая Дума из пятнадцати человек была, пожалуй, самой интересной. Поскольку инерция политических реформ еще сохранилась, а демократический запал в обществе не иссяк, состав Думы получился «разношерстный». В нее были избраны очень непохожие, но по-своему интересные люди - предприниматели, учителя и врачи, муниципальные управленцы и два профессиональных юриста (Людмила Мороз и Олег Белокуров), что определенно повысило качество работы представительного органа.
За первой Думой было интересно наблюдать, потому что там постоянно шла дискуссия, которая часто принимала эмоциональный характер, в том числе благодаря депутатам-коммунистам. Например, депутат Юрий Симанский чуть ли не на каждом заседании почем зря громил «антинародный режим». Выделялся и колоритный священник Алексий Скала, любивший резать правду-матку с весьма либеральных позиций (но он же подал дурной пример отставки: обидевшись на коллег, которые не утвердили бюджетную поддержку церкви, Скала хлопнул дверью; если бы он не ушел, впоследствии Дума, возможно, избежала бы роспуска). А сколько копий было сломано при обсуждении городского бюджета!
Теперь, по прошествии времени, можно уверенно сказать: дискуссия, даже если она, на первый взгляд, ведется бестолково, - это лучше, чем монолитное, агрессивно-послушное единомыслие. В конечном итоге публичная дискуссия более плодотворна и выгодна людям, чем подковерная борьба, коридорное лоббирование или тем более тайный сговор чиновников с депутатами. Это доказывает, например, ситуация с коммунальными тарифами: теперь, когда этот вопрос выведен из компетенции Думы, избиратель утратил влияние на процесс, чиновники перестали отчитываться перед народом за цифры, и темпы роста тарифов заметно ускорились. У людей осталось только право помитинговать постфактум, выпустить пар, поругав мэра и Чубайса, и - все. По мнению московского политолога Александра Согомонова, разнообразное политическое представительство в конечном итоге более естественно для гражданского общества, чем так называемое техническое правительство, так как в большей степени отражает интересы разных слоев населения.
Первая Дума приняла Устав города и запустила процесс приватизации муниципального имущества, создав для этого нормативную базу. Как вспоминает бывший председатель Думы Александр Баландин, решая городские проблемы, депутатам приходилось выдерживать мощный прессинг «со стороны губернатора, областных властей, которые требовали, чтобы мы передали крупные городские объекты, включенные в программу приватизации, в ведение области». По версии Баландина, именно это противостояние в итоге и привело к самороспуску Думы. Действительно, бывший губернатор области Юрий Горячев противился приватизации в силу своих убеждений. Но кроме этого, Горячева разозлило, что непокорная Дума утвердила его «заклятого друга» Олега Казарова на должность заместителя мэра. Депутат Виктор Барткайтис, ратовавший за скорейшую приватизацию муниципальных объектов с целью покрытия бюджетного дефицита, резко «пошел на посадку»: его быстренько осудили за мошенничество в крупном размере. В каком-то смысле Барткайтис - это ульяновский Ходорковский, по крайней мере, аналогия прослеживается. Помнится такая картинка: зал суда, Барткайтис за решеткой и в наручниках, плачущая Людмила Мороз, не выдержавшая этого зрелища, и «добрые самаритяне», соинвесторы «Росток Холдинг Корпорейшн», которые один за другим выходят к свидетельской трибуне и говорят: «Пусть сидит, но чтобы деньги вернул».
После этого началось методичное давление на депутатов Гордумы, которых обрабатывали поодиночке и группами, склоняя к досрочной отставке. Тех, кто выстоял, не хватило для обеспечения кворума. Факт самороспуска Думы так и не получил достойной публичной оценки. Дума, как теперь видится, тогда недооценила фактор гласности: если бы депутаты обратились за поддержкой к широкой общественности, развала представительного органа, возможно, удалось бы избежать.
Почему Дума, получившая мандат доверия от избирателей, поддалась давлению областных чиновников? (Обработка шла через посредников, имена которых известны, но никто из них не был наказан по закону.) Знали, на что давить. Депутатампредпринимателям, например, предсказуемо пообещали развалить бизнес при помощи бесконечных проверок, указывали на печальный пример Барткайтиса.
Отсюда урок для избирателя: депутаты, представляющие бизнес, а также муниципальные предприятия и службы достаточно уязвимы для давления. Нелегко найти городского депутата-бизнесмена, который не искал бы и не получал преференций в обход правил при аренде городских помещений. С одной стороны, предпринимателю с его деньгами легче помочь избирателю, но с другой стороны, когда вы последний раз наблюдали конкретную помощь со стороны такого депутата без последующей рекламной шумихи?
Еще одно: первая Дума заложила порочную практику приема в почетные граждане города абсолютно не известных городу людей, дискредитировав это звание уже первой «порцией» таких граждан. Думы последующих созывов только усугубили почетный абсурд.
Вторая Дума (20012005)
Вторая Дума получила название «социально ориентированной», поскольку основную часть депутатов составили учителя и врачи. Именно таким характером представительства председатель второй Думы Игорь Мокевнин объяснял рост бюджетных расходов на социальные статьи. Бюджета этого, как помнится, никогда не хватало, несмотря на двукратный рост его объема. В те же годы начался постепенный отказ от бюджетных дотаций на услуги ЖКХ для населения, и плата за услуги поползла вверх. В полномочия Думы тогда еще входило утверждение тарифов: заседания получались бурными, а митинги у крыльца здания на Кузнецова - шумными.
Эта Дума запомнилась еще и тем, что впервые заказала у самарской фирмы внешний аудит муниципальных тарифов. Результат, правда, удивил: получилось, что население еще и недоплачивает. К достижению Думы стоит отнести и запуск программы энергосбережения: несмотря на скудные суммы, выделяемые на установку приборов учета, от них есть отдача.
Дума эта оставила и ощущения иного рода: что сформировались противоборствующие депутатские блоки, что увеличился объем закулисной работы. Никто не объяснил людям, например, почему Ирина Пальшинцева неожиданно покинула пост заместителя председателя (когда остается недоумение от тех или иных решений представительного органа, это вызывает к нему определенное недоверие). Несколько «освобожденных» депутатов вдруг пожелали работать на постоянной основе, и тогда возникло другое ощущение: что депутатство рассматривается не только как тяжелая обязанность, но и как кабинетная привилегия. Тогда же начал умножаться думский аппарат (потом, с увеличением количества депутатов и комитетов, масштабы явления только росли).
По словам одного из бывших ответственных работников мэрии тех лет, работа с депутатами напоминала постоянных торг, причем торг корыстный: «Исполнительная власть предлагала законопроекты, а Дума в 95 процентах случаев говорила: да, но в обмен на то-то и то-то, а в остальных случаях высказывала особое мнение.
Депутаты могут влиять на администрацию - «выдернуть» на заседание и заслушать мелкого чиновника, заблокировать документ, воздействовать на мэра во время принятия бюджета. Но есть ощущение, что лишь в меньшинстве случаев это происходит в интересах избирателей».
Третья Дума (с 2005 года)
Количество народных избранников увеличилось с 15 до 35. Причем по новому закону меньшинство из них может работать на постоянной основе, отчего, говорят депутаты, им стало труднее совмещать профессиональную деятельность с депутатскими обязанностями.
Нынешний председатель Думы Василий Гвоздев называет теперешний ее состав «Думой равновесия и гармонии». По наблюдению коллегжурналистов, внешне это выражается в том, что большинство депутатов на заседаниях отмалчиваются. Двое просыпаются, когда речь заходит о ЖКХ, потому что у них в этой сфере есть коммерческие интересы. Яркие дебаты редки. Наполовину «единороссный» состав Думы дебатам тоже не способствует. Жестко иногда высказывается депутат Марина Беспалова, но и она оппонирует, как правило, не коллегам, а приглашенным на заседание чиновникам. В ее критическом настрое ее иногда поддерживает депутат Андрей Малых. Как положительный отмечается тот факт, что в составе Думы появилось два депутата, которым не чужды проблемы молодежной политики, но для молодых эти двое выглядят как-то уж очень благополучно.
Функции и полномочия Думы изменились:теперь, после реформы местного самоуправления, много вопросов выпало из ее компетенции. То есть обсуждать их можно, но решения не будет, в лучшем случае - резолюция с пожеланиями. Но когда из Думы ушли полномочия, вместе с ними ушли и публичные страсти. От этого у журналистов появилось ощущение, что нынешняя Дума какая-то «неживая».
На самом деле у Думы просто изменился стиль работы, объясняют им: основная работа идет в комитетах, поэтому на заседания вопросы выносятся почти в «стерильном» виде.
Бюджет, приватизация, аренда основное, чем занимается сегодня Дума. А также надзор и контроль посредством Счетной палаты. В общем, немало. Хорошо ли Дума справляется с этими полномочиями? Об этом можно судить, например, по тому, что областная прокуратура оспорила пять приватизационных сделок с участием Комитета по управлению городским имуществом. Все они осуществлялись по одной схеме: дорогостоящая городская недвижимость вносилась в качестве вклада в уставный капитал создаваемых коммерческих предприятий, информационные сообщения об условиях приватизации муниципального имущества публиковались уже после совершения сделки, город не получал в этих АО контрольного пакета. Прокуратура считает, что в каждом из этих случаев имело место неправомерное отчуждение городской собственности в пользу коммерсантов, и теперь оспаривает все эти сделки.
Непонятно, почему Городская Дума в данном случае не выполнила своей контрольной функции, хотя, по словам одного из депутатов, информация о сделках КУГИ в Счетной палате была, но достоянием гласности не стала. Кстати, в городскую комиссию по приватизации, которая принимает решения о сделках такого рода, входят и депутаты Гордумы.
Растет ощущение, что Дума определенно разбилась на кланы. Об этом можно судить по информации о странных попытках то сместить председателя Думы Василия Гвоздева, то «подвинуть» с кресла его заместителя Александра Данилова. Понятно, что в политике всегда много закулисной игры, но вряд ли она имеет отношение к интересам города и горожан. Подковерная борьба раздражает, к тому же когда людям ничего не объясняют, растет разочарованиев избранной ими власти.
В условиях ограниченных полномочий Гордума могла бы активнее использовать свой публичный политический ресурс. Дума могла бы (и должна бы), например, выступать с резкими заявлениями по актуальным проблемам: высказаться против опережающего роста коммунальных тарифов, против строительства АЗС вопреки закону и мнению населения, против уничтожения городских зеленых зон, против рейдерских наскоков на работающие предприятия...
Тогда люди хотя бы почувствовали, что депутаты на их стороне. Там, где голос Думы должен звучать, его зачастую не слышно. Депутатов и партии, скорее всего, «прорвет» ближе к выборам, но то-то и обидно.
И все же есть одна демократическая традиция, которая в Думе сохраняется: для прессы она пока остается относительно открытым институтом.
Надо отдать должное: все трое председателей Думы вполне оперативно (при посредничестве пресс-службы) откликались на просьбы о комментарии. Если в Законодательном Собрании журналистов загоняют в тесный обезьянник под названием «ложа для прессы», а доступ к председателю ЗСО и даже в пресс-службу теперь перекрывает милиционер, то в Думе многое проще даже чисто внешне: в небольшом зале заседаний пресса демократично рассаживается прямо за спинами депутатов. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.
Хотелось бы, чтобы традиция общения с прессой оказалась сильнее муниципальной и прочих реформ.
