Отчего не стал президентом летчик космонавт Юрий Малышев
Так уж сложилось, что к лету 1981 года парусная регата, до того регулярно разыгрываемая яхтсменами на глади Онежского озера, с северо-западной стороны которого с гранитной скалы как бы спускается огромной подковой город Петрозаводск, получила статус всесоюзных соревнований и была включена в главный спортивный календарь страны. Поэтому я за неделю до гонок яхтсменов, как того и требовалось негласным собкоровским уставом, оповестил служебной телетайпограммой Спортредакцию ТАСС, в какие конкретно дни передам на выпуск две новости объемом до 100 слов каждая: первую - в день открытия регаты, с упоминанием городов, откуда прибыли яхтсмены, а вторую - по завершению гонок, с поименным перечислением победителей во всех классах парусных судов.
Но не успел телетайп, что называется, остыть, как в корпункте зазвонил телефон. На связь вышел Всеволод Кукушкин, возглавлявший тогда Спортредакцию ТАСС (сейчас Всеволод Владимирович - специальный полпред в России от президента Международной федерации по хоккею с шайбой). Кстати, еще до моего прихода на работу в ТАСС волею судьбы я был хорошо знаком с его отцом - тоже профессиональным журналистом, плодотворно работавшим в одной из редакций центральных газет, благодаря этому у меня с Севой установились крепкие узы побратимства.
- Дружба - дружбой, а табачок врозь, - почему-то с этой народной мудрости начал телефонный разговор Всеволод. - Пожалуйста, свою заявку отложи и готовься освещать регату по совершенно иному сценарию.
Оказалось, что в Москве, где-то в верхних эшелонах власти, принято решение провести в Петрозаводске до открытия парусных соревнований собрание яхтсменов и на нем тайным голосованием провозгласить имя нового президента Федерации парусного спорта. На этот пост, подчеркнул Сева, рекомендуется одна кандидатура, а именно - Юрия Васильевича Малышева, летчика-космонавта СССР, который родом с Волги. Поэтому теперь моя задача, как следовало из директивных установок моего друга-редактора, состояла в том, чтобы на протяжении всей регаты ежедневно обеспечивать через ТАСС оперативными заметками со специальным посылом только в адрес редакций «Советского спорта» и «Красной Звезды». Поскольку, особо уточнил Сева, новым президентом федерации станет «питомец гагаринского почина», постольку мне надлежит в сюжетную канву спортивных заметок вводить мягко и лаконично интересные эпизоды из биографий Юрия Малышева и его собратьев по Звездному городку.
Хорошо помнится, что Юрий Васильевич прилетел на берега Онего на обычном рейсовом самолете за двое суток до старта регаты. Прямо у трапа гостя с почестями встречала официальная делегация. Поймав удобный момент, я протиснулся ближе к космонавту и представился ему. Юрий Васильевич, видимо, заранее зная о необычной моей миссии, по-братски обнял и отвел в сторонку. Из беседы, продолжавшейся с глазу на глаз минут 45-50 прямо на взлетно-посадочной полосе в Петрозаводском аэропорту, я вынес твердое убеждение в том, что летчиккосмонавт Ю.Малышев - сущая находка для репортера: не увлекается многословием и не рассыпается бисером, но каждой динамично скроенной фразой раскрывает многое и сообщает о многом, несет дополнительную порцию новых знаний, наблюдений и сравнений. Потому мой блокнот удачно впитал нужные факты с интересными поворотами. В конце диалога условились, что завтра снова встретимся, но уже в речном порту - у пирса с яхтами, куда я пообещал прибыть не с пустыми руками.
Как известно, новость - сродни цветку кактуса: то и другое живет ровно сутки, максимум - двое. Чтобы не сплоховать во время регаты и ускорить процесс передачи полноценных минирепортажей по спецадресам, по возвращении из аэропорта в корпункт стал заблаговременно составлять на каждый день соревнований по два-три варианта текстовок. Итог впечатлял получилась увесистая пачка.
С ней-то на следующий день, в строго оговоренный с Малышевым час, прибыл в речной порт. Правда, по пути успел заглянуть в Дом журналиста, где располагались редакции всех карельских изданий, и получить от фотокора газеты «Комсомолец» памятный фотоснимок. Помню, как Юрий Васильевич, получив ворох моих заготовок, очень внимательно стал читать будущие «тассовки», порой возвращаясь к прочитанному. К моей радости, замечаний крупных, потребовавших бы сюжетного «перекроя» заметок, не последовало. Поблагодарив Юрия Васильевича за помощь и сотрудничество, осмелился попросить у него автограф.
Скрепив фотоснимок личной подписью на лицевой стороне, Юрий Васильевич вдруг спросил меня: не я ли автор заметки «НЛО над Петрозаводском», которая, как сказал летчик-космонавт, наделала много шума в 1977 году. Получив утвердительный ответ, Малышев тогда поинтересовался, а не известна ли мне фамилия физика Золотова. Я ответил, что если речь идет об АлексееВасильевиче Золотове, который заведует кафедрой физики в одном из вузов города Калинина и каждое лето снаряжает под своим началом экспедиции в сибирские края в места, где упал загадочный Тунгусский метеорит, то такой человек мне лично знаком, не единожды с ним встречался, слушал его рассказы об инопланетных кораблях в приватной обстановке. «Вот оно как!» - восторженно произнес Юрий Васильевич. Но тут ему напомнили, что по регламенту пробил час обеда, и пора, дескать, ехать в ресторан к накрытому столу.
«Хорошо, мы еще успеем вернуться к этой теме», - сказал он мне.
То были последние слова летчикакосмонавта Юрия Малышева, которые довелось услышать в Петрозаводском речном порту под шум волн седого Онего. Когда минуло обеденное время, выяснилось, что даже на земле карельской уже нет именитого гостя, которого яхтсмены на следующий день намеревались «короновать» в свои президенты. Наиболее осведомленные подтверждали, что Юрий Васильевич в спешном порядке покинул Петрозаводск и отбыл в неизвестном направлении на военном самолете, специально присланном за ним.
Вернувшись в корпункт, связался по телефону через коммутатор ТАСС со Спортредакцией и попросил к аппарату Кукушкина. «Освещай так, как излагал заявкой. Об остальном - просто забудь. И никогда не упоминай фамилию того, с кем встречался!!» сказал Сева.
Чуть позднее мне посчастливилось дважды бывать в Звездном городке, даже слушать вживую летчика-космонавта, дважды Героя Советского Союза Петра Климука, когда он в качестве руководителя Центра подготовки космонавтов имени Ю.Гагарина держал публичную речь перед группой собкоров-тассовцев. Но никогда и нигде я не решался вслух поинтересоваться, почему странным и загадочным образом прервалась командировка в Карелию Ю.Малышева.
Лишь летом 2006 года, когда редакция журнала «Наука и жизнь» опубликовала развернутое интервью с Георгием Гречко, кое-что прояснилось и встало как бы на свои места.
Судя по интервью Георгия Михайловича, на начало 80-х годов ХХ века планировался советско-индийский космический проект, носивший, естественно, ярко выраженную политическую окраску. Осуществить тот проект поручалосьшестерке отважных, в которую вошли А.Березовой, Г.Гречко, Р.Мальхотра, Г.Стрекалов, Ю.Малышев и Р.Шарма. Из этой группы предстояло скомплектовать два экипажа - основной и дублирующий, а кто конкретно войдет в первый или второй экипаж, предстояло определить после дополнительных испытаний, спешно развернутых.
Они-то, эти новые тренировки, как я предполагаю, и сорвали «президентское восхождение» Юрия Малышева среди яхтсменов. Если это действительно так, то объяснима и причина его скорого и опутанного завесой таинственности вылета из столицы Карелии: в те времена любые сведения о намечаемых, тем более с иностранцами, полетах в космос, считались сверхсекретными.
Но это еще не все. В интервью «Науке и жизни» Георгий Гречко на полном серьезе признается, что увлечен, и давно, уфологией. Даже приводит любопытные подтверждения. Вот один из таких фактов: «Однажды я увидел корабль инопланетян. Но это случилось в Лондонском музее. Там есть картина, написанная в 1480 году. На ней изображена «летающая тарелка» с иллюминатором и луч света, бьющий из него. Я был потрясен, лишившись покоя».
Повторюсь: Юрий Малышев в разговоре со мной проявил интерес и к персоне тверского физика Алексея Васильевича Золотова - неугомонного исследователя тайн Тунгусского метеорита. Прочитав интервью Гречко, осмеливаюсь предположить, что Малышев знал о Золотове от Гречко и, видимо, намеревался поведать мне об этом. Такую мысль навевает следующее чрезвычайно интересное признание самого Георгия Михайловича (цитирую выборочно): «Еще юношей я прочитал статью писателя Александра Казанцева о том, что Тунгусский метеорит - это космический корабль, который потерпел катастрофу. Дал себе слово, что когда-нибудь туда доберусь и начну искать остатки того корабля... Честно признаюсь: мы... использовали отчет Алексея Золотова, страниц на пятьсот, а из отчета следовало, что то был космический корабль, который взорвался на высоте пять километров, и мощность взрыва составила порядка пяти килотонн. Пришли к С.Королеву, поговорили - и выпросили двух солдат с рацией, вертолет и сухой паек. Полетели туда (в район Тунгуски)... и за несколько месяцев провели очень серьезную работу. Я горжусь тем, что при моем участии была определена (географическая) точка, над которой произошел взрыв».
Эти откровения Георгия Гречко подходящий аккорд, которым уместно завершить этюд, подсказанный редкой фотокарточкой и навеянный записями в репортерском блокноте, который датирован 1981 годом.
Николай МИЛОВ, член правления Ульяновской региональной организации Союза журналистов России.
