Меньше месяца назад мир потрясли две сенсации. Сначала стало известно, что питерскому математику Григорию Перельману, живущему отшельником с мамой на окраине города, присудили Филдсовскую премию - аналог Нобелевской в математике за решение знаменитой проблемы Пуанкаре - одной из семи великих математических задач. Следующая сенсация прозвучала из уст Перельмана. Он сказал: "Я отказываюсь", - и заявил, что порвал с математикой, что она перестала быть для него интересной. И вот теперь гадают - это поступок гения или каприз сумасшедшего? Гадают все, кроме математиков. Они вычислили код Перельмана, потому что сами снабжены таким же. Садился, решал и съедал шоколадку Вспоминает академик Александр Абрамов. "Встретился я с Гришей в 1982 году, когда был руководителем команды СССР на Международной математической олимпиаде. К тому времени он уже был активным участником математического кружка при Дворце пионеров, учеником знаменитой 239-й школы Ленинграда, успешным финалистом двух Всесоюзных олимпиад. Конкуренция между кандидатами была очень острой. Но с самого начала было ясно, что Гриша Перельман, несмотря на то, что он был самым юным кандидатом (окончил школу в 16 лет), несомненно, лидер. Это подтвердилось как на Всесоюзной олимпиаде в Одессе, так и на Международной в Будапеште, где он стал победителем, показав абсолютный результат (42 балла из 42). Мне довелось встречаться со многими сильными "олимпиадниками" разных поколений. Но и на этом фоне Гриша производил исключительно яркое впечатление. Обращала на себя внимание способность к сосредоточенной, интенсивной, но при этом спокойной работе. Вспоминаю, как он решал задачи: садился, руками начинал тереть брюки на коленях, так сильно, что ткань электризовалась, минут через пять-семь брал ручку и аккуратным почерком записывал предельно краткое решение. После чего съедал шоколадку и приступал к следующему заданию. В трудных случаях он начинал мурлыкать какие-то мелодии". В воспоминаниях академика Абрамова о Григории Перельмане, опубликованных в "Московских новостях", есть такая мысль: "Надо уметь прощать талантливому человеку его талант". Расшифровка этого постулата примерно такова. У одаренного человека особый характер и особый склад мышления. Очень часто он не только необычен, но и неудобен и колюч. Далее - процесс решения трудной задачи обладает дополнительной спецификой: от человека требуется не просто полное сосредоточение, но и длительный уход из реального мира в мир абстрактных образов и понятий. Красота найденных конструкций, сам момент открытия приносят непередаваемое эмоциональное переживание. Лишь немногие десятки ученых, которым посчастливилось решить великие задачи, в полной мере осознают, какого напряжения требуют великие открытия. По отзывам ряда математиков, Перельману удалось не только взять высоту под названием "Проблема Пуанкаре", но и пройти над планкой с запасом: на основе его идей решается ряд других задач, открываются новые перспективы. "Возвращение из мира математических задач в реальный мир дело тоже непростое, - пишет Абрамов. - Необходим длительный отдых. Вот почему я полагаю, что никакой "загадки Перельмана" нет. Он совершил научный подвиг и заслужил право действовать в соответствии со своими принципами и взглядами, какими бы парадоксальными они ни казались". "Это не имеет никакого значения" Гипотеза Пуанкаре - эта столетней давности головоломка о свойствах трехмерных сфер, в представлении многих математиков является своего рода Святым Граалем. Во-первых, потому, что она оказывает большое влияние на математику, развитие Вселенной. Во-вторых, оттого, что в течение столь долгого времени доказать ее не удавалось никому. На протяжении восьми месяцев, начиная с ноября 2002-го года, Перельман публиковал доказательство гипотезы Пуанкаре в интернете, выложив три части своей статьи. Доказательство Перельмана выглядело в высшей степени необычным. Оно было очень коротким, что само по себе удивительно для такого амбициозного проекта; логические цепочки, которые могли бы быть развернуты в многостраничные объяснения, зачастую были до предела сжаты. Более того, доказательство не имело прямых упоминаний гипотезы Пуанкаре и содержало массу элегантных результатов, не имевших отношения к основной теме. Но, четыре года спустя, по крайней мере, две группы экспертов подтвердили правильность доказательства, при этом не найдя в нем ни одного значительного пропуска или ошибки. Математическое сообщество постепенно приходило к консенсусу: Перельману удалось решить задачу Пуанкаре. Несмотря на это, из-за сложности доказательства и того факта, что Перельман использовал массу сокращений (в том числе в чрезвычайно важных местах своего решения), работа Григория была чрезвычайно уязвима. Очень немногие математики имели достаточный уровень знаний, чтобы суметь оценить и защитить доказательство Перельмана. В 2003-м году Перельман поехал по приглашению в США и прочел там серию лекций, посвященных доказательству теоремы, после чего вернулся в Санкт-Петербург. С тех пор все его контакты с коллегами, не считая переписки по e-mail, были сведены к минимуму. Перельман даже не предпринял попыток опубликовать свою статью. Несмотря на это, практически никто не сомневался, что незаурядный математик, которому 13-го июня 2006-го года исполнилось 40, по праву заслуживал Филдсовскую медаль. Джон Болл, 58-летний президент Международного математического союза, полный решимости уговорить Перельмана принять участие в конгрессе, где должна была вручаться премия, отправился в Санкт-Петербург, пишет журнал "The Newyorker". Болл намеревался держать факт своего визита в тайне - имена лауреатов Филдсовской премии становятся известны только на церемонии вручения, поэтому конференц-центр, в котором он встретился с Перельманом, был безлюден. На протяжении десяти часов, в течение двух дней, Болл пытался уговорить Григория принять награду. Перельман вежливо слушал. Потом они отправились в длинную прогулку по городу - любимый вид отдыха Перельмана. Две недели спустя Григорий подвел итог той встречи: "Он предложил мне три альтернативы: принять и приехать; принять и не приехать, в этом случае награда будет выслана позже; или отказаться. С самого начала я сказал ему, что выбираю третье". Филдсовская медаль, по словам Григория, его совершенно не интересовала. "Это не имеет никакого значения,- сказал он. - Всем понятно, что если доказательство верно, то никакого другого признания заслуг не требуется". Одиночка Григорий Перельман не планировал становиться математиком. Отец Григория, инженер-электрик, поощрял занятия сына математикой. "Он постоянно подкидывал мне логические и математические задачки, - рассказывал Перельман. - У него было много книг, которые он давал мне читать. Он научил меня играть в шахматы. Он мной гордился". Его мать, преподаватель математики в техническом колледже, увлекалась игрой на скрипке и начала брать его с собой в оперу, когда ему было всего шесть лет. К пятнадцати годам Перельман тратил все свои карманныеденьги на аудиозаписи. Он был безумно счастлив, когда ему удалось приобрести запись знаменитого исполнения "Травиаты" 1946-го года, где партию Виолетты исполняла Личия Альбанезе. "У нее был очень хороший голос", - вспоминал Перельман. В 1992-м году Перельмана пригласили провести по семестру в НьюЙоркском университете и университете Стони Брук. Он рассказывал друзьям в Нью-Йоркском университете, что питается только хлебом, сыром и молоком. Он любил гулять в Бруклине, где у него жили родственники, и покупать там настоящий черный хлеб. Некоторых коллег Григория поражали его необычайно длинные ногти. "Растут себе - и ладно", отвечал он тем, кто спрашивал его, почему он их не острижет. В 1993 году математик получил право на двухгодичную стажировку в Беркли. Там он снова и снова возвращался к задаче Пуанкаре. Друзья Перельмана замечали, что он становился все более и более аскетичным в быту. Знакомые из Петербурга, останавливавшиеся у него в Беркли, были поражены тем, насколько скудно была меблирована его квартира. Некоторых беспокоило, что Перельман, похоже, хотел свести свою жизнь к набору жестких аксиом. Когда Григория попросили выслать резюме для приема на работу в Гарвард, он вспылил: "Если они знакомы с моей работой, то им не нужно мое резюме. Если им нужно мое резюме, значит, они ничего не знают о моей работе". В конце концов ученый получил несколько предложений о работе. Однако он не принял ни одного из них и летом 1995-го года вернулся в Санкт-Петербург, на свое старое место в институте Стеклова, где ему платили меньше ста долларов в месяц (он рассказывал одному из своих друзей, что сэкономленных в Америке денег ему хватит до конца жизни). Его отец эмигрировал в Израиль за два года до этого, младшая сестра Григория планировала присоединиться к отцу по окончании института. Мать Григория, однако, собиралась остаться в Санкт-Петербурге, и Перельман переехал к ней. "Я понял, что в России мне лучше работается", - сказал он своим коллегам в Стекловке. Появление интернета позволило Перельману работать в одиночку, продолжая в то же время пользоваться знаниями других. "Ему не нужна была ничья помощь, - рассказывал математик Михаил Громов. - Ему нравилось работатьсамостоятельно. Он напоминает мне Ньютона - своей одержимостью идеей, желанием работать одному, безразличием к мнению других людей. Ньютон был просто несносен. Гриша, конечно, более приятный человек, но - совершенно одержимый".
Софья РЫЖОВА. При написании статьи использованы материалы интернет-сайтов "newsru.com", "vesti24.ru", "lenta.ru", "svoboda.org", изданий "Московские новости", "The New Yorker", РИА "Новости".
