Музыкант, библиофил, коллекционер, один из самых образованных людей на нашей классической сцене, Геннадий Рождественский всегда говорил, что дирижер должен быть философом и эрудитом: ведь то, что исполняется, коренится не только в нотных значках. Его имя стало синонимом хорошего вкуса и твердых музыкальных убеждений. В эпоху партийного искусства Рождественский смело пропагандировал произведения талантливых авангардистов, которых благонадежные дирижеры предпочитали не замечать, - Шнитке, Губайдулиной, Тищенко. А во времена рыночной конъюнктуры страстно отстаивал абсолютные музыкальные ценности и спорил, если нужно, и с журналистами, и с министрами. Обманывал, но играл В глухие советские времена даже музыка была под запретом. Нельзя было исполнять произведения, к которым приклеивали ярлык «формалистические», например, увертюру РимскогоКорсакова «Светлый праздник», композиторов венской школы. Рождественский обходил эти правила разными уловками, иногда и обманом. - Существовал список произведений, рекомендованных Министерством культуры с санкции ЦК партии для исполнения за границей советскими музыкантами. Мы были обязаны их исполнять, - вспоминает Геннадий Николаевич. С этим связан один анекдотический случай. Мне позвонили из этой комиссии и сказали: «Мы знаем, что вы собираетесь исполнять в Софии Торжественную мессу Бетховена. Существует список произведений, рекомендованных для исполнения за границей. Включайте какое-нибудь из них в программу концерта, иначе не получите паспорт. Мы на вас не давим, вы можете выбрать сами, в списке более трехсот сочинений». Кстати, в этом списке не было сочинений Шостаковича и Прокофьева: после 1948 года их объявили формалистами. Музыканты должны были пропагандировать музыку композиторов из советских республик, членов парткома Союза композиторов. Я попросил прочесть мне список по телефону, подождал, пока дошли до буквы Р. И выбрал «Праздничный гимн» казахского композитора Ермека Рахмадиева. Чиновница обрадовалась и спросила: «Что сказать болгарам? Вы будете играть «Праздничный гимн» перед мессой Бетховена или после?». Я ответил: «Это не принципиально. Могу сыграть перед мессой, могу после, могу даже в середине сыграть, перед какой-нибудь частью». В Болгарию сообщили, что я требую, чтобы был исполнен «Праздничный гимн», и получили ответ: а не сошли ли вы с ума? Иногда, если ко мне очень приставали, я придумывал несуществующие сочинения. Или составлял программу, а потом играл то, что хотел. Важно было позвонить в комиссию, согласовать все и получить разрешение. Теперь кажется, что все эти истории либо выдумка, либо кошмарный сон. Первым выпустили за кордон Рождественский был первым музыкантом, которого выпустили работать, а не гастролировать за границу. После его гастролей в Стокгольме в 1972 году руководство Королевского Филармонического оркестра пригласило Геннадия Николаевича занять место главного дирижера. Адресовано приглашение было в Министерство культуры. Возглавлявшая его Екатерина Фурцева ответила шведам категорическим отказом. Да еще сопроводила его «внутренним» комментарием: «Нечего им жар чужими руками загребать!». Но вскоре в Швецию с официальным визитом прибыл председатель Совета Министров СССР Косыгин. На каком-то приеме у него состоялась беседа со шведским премьер-министром Улофом Пальме, который, будучи членом Попечительского совета Королевского оркестра, обратился к Алексею Николаевичу с просьбой отпустить Рождественского на работу в Швецию. Косыгин ответил: «Не вижу оснований для отказа». И по возвращении в Москву дал указание оформить назначение. Маэстро, несмотря на все подобные перипетии, предпочитал ходить сам по себе. Взрыв на родине вызвала его постановка оперы «Пиковая дама» в Париже, в которой также принимали участие композитор Альфред Шнитке и режиссер Юрий Любимов. Какие только обвинения не звучали! Главный лейтмотив - антисоветчина. Фамилия дирижера, написавшего подметную статью, кажется, в «Правде», сейчас с трудом вспоминается. А имена Рождественского, Шнитке, Любимова остаются синонимом высокого искусства. На бис – дорого Зарубежные оркестры очень зависят от профсоюзов. Об этом - история Геннадия Рождественского. - Как-то мы с женой, пианисткой Викторией Постниковой, исполняли концерт для фортепиано с оркестром. Потом публика аплодировала, и она играла на бис. Концерт повторялся четыре раза. На следующий день импресарио сказал: «Наверное, Виктория будет играть на бис, попросите ее этого не делать. Вчерашний ваш бис обошелся мне в тридцать тысяч долларов. Их пришлось заплатить оркестру, который сидел на сцене лишнее время». Я спросил: «А кто им мешал уйти?». Он ответил: «Профсоюзное законодательство. Там сказано, что они не могут покинуть сцену, пока не уйдет публика». На следующий день мы сыграли концерт, публика требует биса, но больше всего его требует оркестр, все стучат палочками. Виктория повернулась к ним и сказала: «Ничего вам не будет». Маэстро известен в музыкальных кругах как исключительно остроумный человек, знаток множества баек. Одна из них касается Рихтера и Свешникова. «В свое время ректор Московской консерватории Александр Свешников долго уговаривал Святослава Рихтера войти в число ее преподавателей. Великий пианист отказывался, мотивируя свое решение и нехваткой времени, и незнанием того, что такое преподавание. Свешников говорил, что можно преподавать и дома, и только одному студенту, ведь для консерватории большая честь, что такой музыкант работает в ее стенах. Упрямство Рихтера было сломлено. Оставалось последнее - заявление о приеме на работу. Под диктовку ректора Святослав Теофилович вывел «шапку» заявления, дальше надо было начертать пресловутое «я прошу». Рихтер недоуменно вскинул брови: «Я прошу?!» - и отложил ручку в сторону». Саботаж в Большом Вот на такое «Я прошу» нарвался в свое время и сам Рождественский. В 2001 году его позвали в Большой театр, чтобы спасти национальное достояние. В мире принято приглашать нового руководителя за три года до его фактического вступления в должность. За это время он успевает познакомиться с коллективом и наработать репертуарные идеи. Рождественского же позвали за неделю до назначения. И он согласился. Дирижер столкнулся с тем, что оркестранты позволяли себе опаздывать или даже пропускать репетиции, оправдания стандартные: не беспокойтесь, вечером все будет «о’кей», мы люди опытные, хорошо читаем с листа. С изумлением узнал, что между двумя крупнейшими театрами страны существовал антагонизм, что спектакли Мариинского не пускали на сцену Большого. Разумеется, маэстро тут же «поднял шлагбаум». Геннадий Николаевич и не думал попасть в самый центр внутритеатральных интриг и не мог ожидать такого явного противостояния, которое он впоследствии назвал саботажем. Одним из путей возрождения былого величия Большого была постановка, мировая премьера оперы Прокофьева «Игрок» в ее первой редакции, до тех пор нигде в мире не звучавшей с момента сочинения в 1915 году. Однако тут выяснилось, что по контракту певец Большого может в любой момент информировать администрацию о том, что он приглашен петь в другое место (обычно за рубеж), и отказаться от участия в постановке, что и случилось со многими певцами Большого при постановке «Игрока». Чтобы спасти премьеру, Геннадий Рождественский вынужден был обратиться к артистам театра имени Станиславского, так как первоначально постановка «Игрока» была задумана именно там, и основные партии за отсутствием штатных певцов Большого театра пели артисты театра Станиславского. Далее все происходящее напоминало управляемыеиз-за кулис боевые действия с целью провалить премьеру оперы. Для реализации этой постановки должна была быть расписана партитура на оркестровые голоса, и она должна была быть готова к 1 января. Она оказалась готовой только через два с половиной месяца, к 10 марта. Согласно договоренности с заводом имени Хруничева, который изготовлял движущиеся декорации, управляемые компьютером, они должны были быть доставлены в театр 17 мая, что и было сделано, но они не двигались. Буклет, который должен быть выпущен к премьере, появился в театре в день премьеры, в два часа дня. Геннадий Рождественский не видел даже макета этого буклета, который в результате изобиловал грубейшими опечатками. Директор театра Иксанов не появился ни на одной репетиции и никак не отвечал на приглашения и записки с просьбой разобраться с тем, что происходит в театре. Однако премьера в результате титанических усилий все-таки состоялась. Даже декорации накануне спектакля были исправлены. Однако главного недоброжелатели все-таки добились: Геннадий Рождественский совершенно осознанно подал в отставку. «Я ощущаю себя рабочей лошадью» Маэстро по-прежнему является коллекционером музыкальных редкостей. Он и сейчас выходит к публике, чтобы провести музыкальный ликбез: рассказать о произведении и его авторе, каждая его история занимательна и познавательна. Он не боится, исполняя сюиту из музыки Шнитке к фильму «Сказ про то, как царь Петр арапа женил», пригласить для выступления с оркестром лидера группы «Любэ» Николая Расторгуева. Говорит: «Это меня интригует». Как-то журналистка «Российской газеты» задала Рождественскому вопрос: «Борис Покровский сказал о вас, что вы - «человек, рожденный для почитания», Владимир Понькин назвал вас гениальным дирижером. Каким вы сами себя ощущаете?». - Я ощущаю себя рабочей лошадью. Пока есть силы, - ответил маэстро. Досье Геннадий Николаевич Рождественский родился в Москве 4 мая 1931 года. В 1950 году поступил в Консерваторию и параллельно занимался дирижированием. В консерваторские годы руководил студенческим оркестром, выступал с ним на молодежных фестивалях. Большая часть жизни маэстро связана с Большим театром. В 1951-1960 гг. он был дирижером, в 1965-1970 гг. - главным дирижером, а с сентября 2000 по июнь 2001 г. - музыкальным руководителем ГАБТа. Рождественский работал дирижером Московского музыкального камерного театра (1974-1985), приглашенным дирижером оркестров Би-би-си, Стокгольмской филармонии, Венского симфонического и т.д. В 1961-1974 руководил Большим симфоническим оркестром Всесоюзного радио. С 1976 - профессор Московской консерватории. Вошел в историю как один из дирижеровноваторов, пропагандист современной музыки. Был первым исполнителем произведений Шостаковича, Прокофьева. Ему посвятили свои произведения крупнейшие композиторы современности, среди которых Альфред Шнитке, Родион Щедрин, Софья Губайдулина. Им выпущены книги «Дирижерская аппликатура», «Мысли о музыке» и «Треугольники»; в книге «Преамбулы» («СК», 1989) собраны тексты-пояснения, с которыми он выступал в своих концертах, начиная с 1974 года. Рождественский - автор монументальной оратории «Заповедное слово русскому народу» для чтеца, солистов, хора и оркестра на слова Ремизова. В 1970 году дирижеру присуждена Ленинская премия за работу над балетом Хачатуряна «Спартак», в 1976 - присвоено звание «Народный артист СССР». Он - почетный член Шведской королевской академии (1975) и почетный академик Английской королевской академии музыки (1984). Геннадий Рождественский награжден Болгарским орденом Кирилла и Мефодия; за вклад в развитие музыкальной культуры в Японии стал кавалером ордена Восходящего Солнца (2001); за большие заслуги в развитии отечественного музыкального искусства награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2001).
Софья РЫЖОВА. При написании статьи использованы материалы интернет-сайтов: «страна.ру», «progcpp.narod.ru», «guelman.ru», «rgz.ru», «tvkultura.ru», «belcanto.ru», «radiomayak.ru», «ruscor.ru», «veselago.narod.ru».
