Шел третий год войны. Но жители деревни на Средней Волге ощущали ее по тому, что ушли из дома отцы и братья. Голод, нужда, тревога надолго поселились в семьях. Да и дома словно вросли в землю. Каждый приспосабливался к этой жизни, как мог. А мы же получили статус детей войны. Самой зловещей фигурой стала почтальонка. После ее посещения то тут, то там раздавался душераздирающий крик, на который сразу стекались, как ручейки, все жители села. Оплакивали погибшего все взрослые, на них глядя - и дети. Дети сразу повзрослели и, объединяясь вместе, добывали пропитание сами. Ловили рыбу, разводили на берегу Волги костры и жарили ее на палочках, собирали дикий лук и ежевику в лугах, ходили за грибами в лес. Добычу делили на всех. Но вот однажды уж очень захотелось яблок. На личных подворьях садов не было, землю берегли только под овощи. Вот тогда-то мы и решили сходить в колхозный сад. Старшим был Витька, который подал сигнал ползти по-пластунски и яблоки брать только под деревом. Но вдруг раздался грозный крик сторожа, и мы кинулись врассыпную: кто в заросли крапивы и камыша вдоль ручья на меже, но Витька почему-то прыгнул с кручи в Волгу. Видать, он решил переплыть ее и скрыться в лугах. В тот же самый миг раздался выстрел. Кто-то прошептал: «Война». На него сразу зашипели: «Не кричи!». Таким громким показался шепот в напряженной тишине. И в тот же миг мы услышали громкий крик на реке и увидели голову Витьки, которая то уходила под воду, то появлялась. Потом она исчезла, а по реке поплыли яблоки на фоне кровавого пятна. Витьку хоронили всем селом. На другой день мы, теперь уже без предводителя, собрались опять в стайку. Никто ничего не говорил. Выглядели все ужасно, кто был в пузырях от ожогов крапивой, кто в ссадинах от порезов осокой, словно после боя. У меня в руке было единственно добытое яблоко. Но на сей раз мы его не делили, а молча поплелись на могилу Витьки и положили его на свежий холмик. Всхлипывая и утирая слезы рукавом старенькой рубашонки, босоногий брат Витьки сказал: вот придет батя с фронта, он отомстит. Два других его меньших брата молча стояли с широко раскрытыми глазами рядом. Вот только отомстить так и не получилось, батю убили. Война. И с тех пор, когда ем яблоки, я всегда вспоминаю эту страницу моего военного детства.
