В ноябре 1993 года на ульяновском Центральном рынке разыгралась безобразная сцена. Около 14-летней худенькой, болезненного вида девочки, просившей подаяние, остановилась подвыпившая компания: толстощекий молодой человек, одетый в добротный полушубок, и две молодые, ярко накрашенные женщины. Они от скуки пристали к озябшей нищенке, укоряя ее: - Вот учиться не хочешь, работать тебя палкой не заставишь, а попрошайничать уже научилась. Девочка ответила: - Не знаю, кто из нас хуже. Я, выпрашивающая на хлеб, или вы, налакавшиеся как свиньи! - Ах ты, дрянь! - разъярились дамы и, кинувшись на нищенку, столкнули ее в грязную лужу. Одна из них пыталась пнуть упавшую девочку. Хулиганок оттащил несколько протрезвевший кавалер, уговорив их «двинуть в ресторан». @Пропадет ни за грош Утром следующего дня участник этого инцидента, толстощекий молодой человек, выпив литровую банку рассола, стал с трудом вспоминать происшедшее на базаре. Слушала его отрывочные фразы Агафья, строгая, набожная женщина, исполнявшая обязанности домоправительницы в его только что выстроенном коттедже: - Вчера у Машки на именинах гуляли... Напились в дрезину... Потом зачем-то на рынок повалили. А там мои бабы вцепились в какую-то девчонкупопрошайку. Дальше все из башки вылетело. Вроде бы я пытался урезонить Машку с Глашкой. Точнее никак не врублюсь. - Ты бы пил меньше, Саша, - наставительно сказала Агафья. - Ежели твои халды обидели эту синичку, то и на тебе грех большой. - Да, нехорошо получилось, - согласился он, - потому и прошу тебя смотаться на рынок, найти эту нищенку и пособить ей койчем. Если что - дай денег. Через три часа Агафья вернулась: - Все разузнала. Съездила к девочке домой. Ее Олей зовут. Мать у нее померла давно, отец - пьяница, совсем пропащий. В комнате стул да стол, спят на полу. А денег не взяла. Гордая. Но мне по душе пришлась. Придумай, Саша, как ей помочь, а то пропадет ни за грош: на хлебе и кипятке сидит. Сахару даже нет. - Ладно. Я устрою ее к приятелю в фирму полы мыть по субботам. - Да много ли она там намоет? - усомнилась Агафья. - У нее и силенок нет совсем. - Ничего-ничего, пусть тряпкой повозит чутьчуть, а зарплату ей я сам буду в фирму перечислять. Стоять на паперти больше небудет. В 1996 году Оля закончила школу. Агафья, которая шефствовала над ней, завела, как она любит говорить, «хитрый разговор» со своим хозяином. - Саша, а ты не забыл про девочку-сироту Олю? У нее отец недавно помер. Совсем одна осталась. - Ей чем-то еще надо помочь? - У нее способности в музыке, хочет петь, - ответила Агафья. Саша, весьма располневший за последние три года и превратившийся в солидного мужчину, сердито крякнул: - Ты, мать, видно, сегодня на грудь приняла! Бешеные деньги нужны, чтобы ее раскрутить. Здесь надо большущие капиталы иметь, это мне не под силу. - Совсем не надо ее крутить! - рассердилась Агафья. - Ты не путай Олю с голозадыми, которые по сцене скачут. Ее приглашают в Московскую консерваторию учиться, профессор по музыке какой-то услышал ее случайно, говорит, что она сможет арии всякие петь. Надо подсобить немножко к стипендии. Тыщи две-три в месяц. - Это другое дело, - удовлетворенно хмыкнул Саша, - я пансион могу и побольше дать. Это мне нетрудно. Такой красавицы в жизни не видел Летом 1999 года студентка третьего курса Московской консерватории Ольга Бережная приехала в Ульяновск навестить Агафью. Как-то она засиделась до позднего вечера, а потом, спускаясь по лестнице, столкнулась с Сашей, точнее, Александром Ивановичем, тяжело поднимавшимся вверх. Ольга поздоровалась с ним и поблагодарила за финансовую поддержку. Тот остолбенел: такой красивой девушки он в жизни не видел: хотел сказать какой-нибудь комплимент, но растерялся, покраснел и промямлил что-то невыразительное. За ужином Александр Иванович попробовал у Агафьи расспросить об Ольге, но та с присущей ей прямотой отрезала: - Сашенька, у тебя всякого бабья навалом. Ты с халдами привык иметь дело. Вот и вожжайся с ними. Зачем тебе такая девочка? Помогаешь ей - это дело божеское, а на большее не рассчитывай. Ты ни одной книжки не прочитал, у тебя на языке мат-перемат, а она уже на двух языках поет. Ты варлаган супротив нее, не пара ей... Александр Иванович оторопел. Он привык к резким суждениям Агафьи, но так жестко она с ним никогда не разговаривала. - Да я ей ни копейки больше не дам, посмотрим, на каких языках она запоет! Через час Александр Иванович остыл: - Извини, Агаша. С языка сорвалось не то. Я ей еще прибавлю пансион, пусть учится петь. Что же делать... С того летнего дня 1999 года Александр Иванович изменился. Попойки прекратились. Звонки с женскими голосами замолкли. В доме стало необычно тихо. Хозяин вечерами, не включая больше телевизор, молча сидел в кресле. Так продолжалось три месяца. Агафья забеспокоилась. Печальный вид хозяина удручал ее. Как-то при уборке комнаты Александра Ивановича она обнаружила фотографию Ольги, вырезанную из журнала, и сказала себе: «Так я и знала». Через неделю она с таинственным видом заговорила с Александром Ивановичем: - Сашенька, тебе Оля нравится? - Да. Но ты правильно сказала, что я ей не пара. - Я вот видела фильм, где профессор один научил какую-то продавщицу, совсем необразованную, и правильному разговору, и манерам. Так в нее стали влюбляться аристократы. - Так ты мне предлагаешь у какой-то профессорской башки учиться? Да мне уже больше 30 лет! Ты, тетя Агаша, видно, белены объелась! - взорвался Александр Иванович. - Ничего не объелась, - возразила Агафья, - я уже договорилась с профессором: он тебя всему научит - и истории, и литературе, и русскому языку, оперы и симфонии объяснит. Уж лучше учиться, чем сидеть вечерами без дела и печалиться без толку. А еще старушку нашла на пенсии, она целую кучу языков знает. Ты у меняне дурак, чать, одолеешь эту премудрость. Неужели ты хуже других? Конечно, надежды у тебя почти никакой, но что-то делать надо. Да и спортом маленько займись: вон пузень какой наел. Хорошую девушку такой фигурой не заманишь. Провал В 2001 году Ольга Бережная закончила консерваторию. После полугодовой стажировки ее приняли на работу в один из итальянских оперных театров. И, кажется, фортуна ей улыбнулась. Гастроли во Франции и Германии прошли более чем успешно. Но весной 2003 года ее ждало фиаско. В комической опере «Севильский цирюльник» в партии Розины она оказалась совершенно беспомощной: вместо шаловливой, кокетливой, капризной, но смышленой героини на сцене появилась неуверенная в себе, заторможенная девушка, не умеющая смеяться. Провал был оглушительный. Имя ее исчезло с театральных афиш... Александр Иванович в подавленном состоянии ходил по комнате. - Ты чего потерял? - спросила его Агафья. - Ольга куда-то пропала после неудачи в Неаполе. Везде наводил справки. Все руками разводят. И где она может скрываться? - Я знаю, где она, - ответила Агафья, живет в моем домике в Подкуровке. Приехала в слезах, просила ее поселить там, где никто досаждать не будет. Пусть оклемается немного. Альма моя ее там сторожит. - Спасибо, Агаша, - обрадовался Александр Иванович. - Позвони ей, предупреди, что я в одном из соседних домиков поселю кого-нибудь из частной охраны. Так будет и мне спокойнее. Наступил январь 2005 года. В деревенский домик, где жила Ольга Бережная, постучалась Агафья. После чая она взялась за спицы: это означало всегда, что предстоит серьезный разговор: - Оленька, как же ты думаешь жить дальше? Не век же тебе здесь вековать. - Не знаю, тетя Агаша. В оперу меня после провала и бегства (я ведь даже неустойку по контракту не заплатила) меня, наверное, никто не возьмет. И куда еще могу пойти? - Осталась ты, бедненькая, как говорят, не к шубе рукав. А может быть, какой молодой человек у тебя есть на примете? - Нет, еще не встретила. - А не присмотреться ли тебе, - оживилась Агафья, - к моему хозяину, к Саше. - Да что ты, тетя Агаша, - горячо возразила Ольга, - я новых русских терпеть не могу. Два раза я его видела: он больше на пьяненького купчика походит. Все-таки хочется выйти замуж по любви. - Я не навязываю тебе Сашу. Это правда, что он был долгое время непутевым, хотя доброты у него не отнять. В последние годы он изменился. Теперь это совсем другой человек. В тебе он души не чает. Он одинокий, ты тоже. А свахи правильно говорят, что две головешки и горят сильнее. Я ему девочку из детдома взяла на воспитание. Он заботится о ней, но все равно не в своей тарелке. Ты хоть согласись встретиться с ним, поговорить. Мне 65 стукнуло, сколько я еще проживу, а хочется умереть спокойно, зная, что он счастлив и о тебе есть кому позаботиться. «Если вы обманете, я умру» В марте к домику, где жила Ольга Бережная, подъехала «Волга». Из нее вышли Александр Иванович, маленькая девчушка трех лет и Агафья. В машине остался высокий важный старик, смахивающий на Дон-Кихота. - Принимай гостей, Оленька. Я повожусь на кухне с пирогами, а ты уж поговори с Сашей. - Ольга, садитесь, пожалуйста, - начал Александр Иванович, - а я стоя объяснюсь, мне так легче. Прибыл я не в качестве жениха, как очень хотелось тете Агаше: ведь вы меня совсем не знаете. Я предлагаю вам дружбу без всяких обязательств. Девушка смотрела на него расширенными глазами. Перед ней стоял не прежний толстощекий новый русский, а худощавый, подтянутый человек лет 33-34. - Я благодарна вам, Александр Иванович, что вы так легко сняли мое напряжение. Действительно, лучше быть друзьями. - Хорошо, - согласился Александр Иванович, - теперь мы можем обсудить перспективы вашей творческой жизни. - Может быть, мне устроиться в музыкальную школу или в какой-нибудь ульяновский вуз? - спросила Ольга. - Неплохой вариант, - ответил он, - но не попытаться ли вернуться на оперную сцену? - Это невозможно, - с горечью сказала девушка, - после катастрофы с Розиной я боюсь сцены, да и голос, видимо, сорвала. - Мне кажется, страх пройдет, просто вам нельзя пока исполнять комические роли. Они вам не под силу: вас никогда не баловали родители, вы никогда не шалили, не кокетничали, вы не знаете, что такое счастье. Поэтому характер Розины непонятен вам. Вот поживете беззаботно хотя бы полгода, тогда справитесь легко и с партией Розины. А пока ваше амплуа - драматические роли, трагедийные. - Какой вы умница! - невольно вырвалось у нее. - Но что с моим голосом? Я даже не знаю, в каком он состоянии. - Если вы не против, я уступлю свое место одному знакомому вам пожилому джентльмену. Он просветит вас на этот счет. Через пять минут появился «ДонКихот». - Николай Дмитриевич! - воскликнула Ольга. - Какими судьбами? Вы вроде, говорили, под Киевом на даче живете. - Пенсионерствую, Оленька, уже четыре года, да вот этот молодой человек откопал меня, попросил вас из беды выручить. Давайте сразу приступим к уроку. Посмотрим, что приключилось с вашим голосом. Через час Николай Дмитриевич пригласил Александра Ивановича и Агафью и торжественно объявил: - Мы закончили! Еще полгода занятий, и голос должен вернуться. Одно условие - никаких переживаний и потрясений. В это время зазвенел мобильный телефон Александра Ивановича: - Маэстро Кончини? Рад слышать. Могу вас обрадовать: Ольга Бережная сможет вернутьсяна вашу сцену через 6-8 месяцев. Ольга всплеснула руками: - Вы говорите по-итальянски?.. И маэстро готов простить мое бегство и неустойку? Александр Иванович смущенно улыбнулся: - Я ему все раньше объяснил, рассказал о вашей жизни, а неустойка давно оплачена. Ольга опустилась на диван: - Кажется, теперь мне понятно, что такое счастье... Николай Дмитриевич взял под локоть Агафью: - Нам следует удалиться со сцены. У них, похоже, сейчас состоится важный разговор... Ольга пригласила Александра Ивановича сесть рядом: - Вы можете сделать мне предложение. Мое сердце с сегодняшнего дня принадлежит вам. Вы - моя первая и последняя любовь. Я отношусь к вам, как Гайде к МонтеКристо. Если вы вдруг меня обманете, я умру. За чаем Александр Иванович объявил: - Твоя мечта, тетя Агаша, сбылась. Оля согласилась выйти замуж за меня. Агафья перекрестилась: «Слава тебе, Господи. Дождалась. Как я рада... У тебя, Саша, появилась молодая хозяйка. Теперь я могу остаться в Подкуровке и доживать спокойно». Ольга посмотрела вопросительно на Александра Ивановича. Тот кивнул головой: - Тетя Агаша, не бросай нас. Ты устроила наше счастье. Ты наш талисман. Место тебе в домике на окраине Неаполя найдется. Оставайся с нами. Мы тебя очень просим. Потом Александр Иванович повернулся к «Дон-Кихоту»: - Николай Дмитриевич, может быть, и вы с нами поселитесь. Комната и вас ждет. Надо же такому случиться: мы все, и Оля, и я, и тетя Агаша, и Николай Дмитриевич, и моя трехлетняя малышка - никто не имеет родственников, так давайте образуем из одиноких людей одну семью. Кто против? Нет. Есть воздержавшиеся? Нет. Через полгода едем в Европу. Большое будущее Весной 2006 года одна из ведущих итальянских газет поместила пространную рецензию на оперный спектакль «Севильский цирюльник». В ней, в частности, говорилось: «Всех поразила русская певица Ольга Бережная. Она была очаровательна, грациозна и шаловлива. Голос ее звучал великолепно. Артистку ждет большое будущее». P.S. Имена, фамилии и географические названия изменены.
