Игорю Моисееву исполняется 100 лет. Он играл в бильярд с Маяковским, увел невесту у сына маршала Конева, 18 раз отказывался вступать в компартию. В 24 года ставил спектакли в Большом театре. В 31 год организовал свой ансамбль танца. Француженки после его выступления в Париже в 1955 году надели сапоги и шапки а-ля кубанский казак. И сейчас может прочитать наизусть «Песню о купце Калашникове». Накануне своего юбилея Игорь Моисеев лег в клинику, как говорит, подлечиться от старости. Попал в балет случайно Отец Моисеева Александр Михайлович был правоведом, окончил философский факультет в Гейдельберге. «Он принадлежал к обедневшему дворянскому роду, - писал про отца Игорь Моисеев. - В Париже он встретил и свою будущую жену, мою мать. Она, полуфранцуженка-полурумынка, по профессии была модисткой. Вскоре после знакомства мои родители уехали в Россию: у отца была адвокатская практика в Киеве». В балет Игорь Моисеев попал в большой степени случайно. Это было уже в Москве. Его,14летнего, в балетную студию привел отец, боясь дурного влияния улицы. В кордебалет Большого театра танцора взяли автоматически. Вскоре его заметил балетмейстер Касьян Голейзовский и дал главную партию в балете «Теодолинда». Однако Голейзовский попал в опалу, его обвиняли в модернистских экспериментах. За балетмейстера вступилась молодежь театра, в том числе Моисеев. Бунтовщики были выгнаны. Их спасло только вмешательство Луначарского. Моисеев позвонил наркому просвещения и попросил о встрече. Она была назначена через 15 минут. По воспоминаниям Моисеева, состоялся такой разговор: - И за это вас выгнали из театра? - Да, за то, что мы написали такое письмо. - С вами неправильно поступили. Завтра приходите в театр, вы будете восстановлены. Авторитет Луначарского помог, и бунтовщиков приняли обратно. Однако еще год не давали ролей. Безработицу Моисеев обернул себе в пользу. Регулярно посещал класс - чтобы не терять форму, и библиотеку Исторического музея, чтобы учиться. Знакомство с Луначарским и желание хоть немного соответствовать гостям его знаменитых «четвергов», среди которых были Маяковский, Барбюс, Таиров, еще более подстегнуло его энтузиазм. Вместо чтения «под настроение» появилась норма 100 страниц в день, вместо случайного выбора литературы - программа по искусствознанию, составленная для него одним из академиков, курировавших библиотеку. Опала завершилась во многом неожиданно для Моисеева. Прима Большого театра Екатерина Гельцер осталась без партнера: он, Иван Смольцов, надорвал себе спину. (Гельцер была уже в возрасте и имела довольно плотное телосложение, поэтому поднимать ее становилось затруднительно.)Нужно было срочно искать замену. Ее выбор пал на Игоря Моисеева, и режиссеру пришлось «амнистировать» опального артиста. В 1930 году Моисеев поставил свой первый балетный номер на сцене Большого театра. А шесть лет спустя, уже приобретя репутацию знатока танцевального фольклора, он написал письмо в правительство с идеей создания ансамбля народного танца. На письме появляется резолюция Молотова: «Идея хорошая, пусть автор ее реализует». В 1938 году ансамбль уже танцевал на правительственном концерте в Большом театре. Готовил парады для Сталина и Берии Во время опалы в Большом театре Моисеев хватался за любую работу. Однажды спортсмены из физкультурного техникума попросили поставить им выступление для физкультурного парада на Красной площади. На выступление выделили всего пятнадцать минут, в то время как институты физкультуры выступали по часу. Обидно! Поставленное Моисеевым выступление длилось всего семь минут. В темпе стометровки участники парада выбегали на площадь, за считанные секунды выстраивались и в том же темпе делали упражнения. Спортсмены имели колоссальный успех, и техникум даже наградили. Накануне следующего парада Моисееву позвонил секретарь ЦК ВЛКСМ: «Дело в том, что товарищ Сталин поинтересовался, почему институт физкультуры имени Сталина уже третий год не получает наград за свои выступления. Ему ответили, что первое место присудили белорусам. Иосифу Виссарионовичу тоже понравилось это выступление, и он спросил, кто его готовил. Когда назвали вашу фамилию, товарищ Сталин сказал: «Пусть он и сделает». Поэтому мы попросили вас приехать». Мог ли балетмейстер спорить со Сталиным? Следующая композиция готовилась для бериевского «Динамо». Чтобы ее подготовить, Моисеева срочно вызвали с ансамблем из гастролей, а на вокзале встречали энкавэдэшники. Сердце упало от нехорошего предчувствия. Но в кабинете на Лубянке Игорю Александровичу сказали: «Не волнуйтесь, товарищ Моисеев. Нет такой вещи, которую бы мы не сделали для того, чтобы парад удался. Поэтому продумайте наше выступление спокойно». К счастью, выступление прошло удачно. «Ни о какой оплате разговора не было. Но, оказывается, они знали, сколько я получал раньше, вспоминал Моисеев. - От белорусов я получил двадцать тысяч. В Институте имени Сталина - двадцать пять. За «Динамо» мне дали двадцать пять тысяч и двухмесячную путевку на отдых». Берег девушек на кремлевских банкетах «В 1938 году нас пригласили выступать в Кремль, и с тех пор ни одного из этих приемов мы не пропустили», - говорит Моисеев. Но у признания есть и другая сторона медали. - Ситуации были - не дай бог! У моих девчонок была красота, у кремлевских начальников власть, надо ли объяснять? Я до сих пор помню, как Поскребышев грозил мне кулаком, погоди, мол, доберусь я до твоего ансамбля. Но нас спасало, что Сталин обожал ансамбль, и никто не смел нас тронуть, - рассказывал режиссер в интервью «Известиям». Но самой красивой в ансамбле была Ирина Чагодаева, ставшая женой Моисеева. - Она пришла в ансамбль весной 1941 года, и первое, что меня поразило, - ее огромные лучистые глаза. Когда она просто шла по улице, на нее оглядывались, так она была хороша. Лучшим способом уберечь ее от нападок было выдать замуж. И когда за ней стал ухаживать сын маршала Конева, я даже был рад. Сам маршал Конев как-то подсел ко мне и стал расспрашивать: что это, мол, за танцулька такая, не легкомысленная ли жена для сына? И я стал расписывать ее достоинства, как заправская сваха. Позже маршал Конев признался мне, что души в ней не чаял. И я с ним согласен. Мы вместе уже много лет. Более порядочного и чистого человека я не знаю. Без нее я не мыслю своей жизни. А вот что рассказывала Ирина Алексеевна корреспонденту «Независимой газеты»: «Когда началась война, мы уехали из Москвы на восток - одновременно на гастроли и в эвакуацию. И как Моисеев руководил! Я за всю жизнь подобного не видела и не слышала. Нам дали три вагона. Артисты каждый раз сами разгружали имущество - костюмы, реквизит и прочие вещи, а после концерта загружали обратно. Игорь Александрович ни разу не пропустил погрузку, работал вместе со всеми. Среди артистов было много молодежи 15, 16 лет. Моисеев всеми правдами и неправдами добывал для нас дефицитный сахар, чтобы не отощали. Строго следил за чистотой - это в теплушке! Репетировал каждый день, даже в вагонах. Каждый вечер собирал артистов, что-то им рассказывал - про Большой театр, про постановки и интересные встречи... И так всю жизнь». Горячие финские аплодисменты Пик славы ансамбля пришелся на послевоенные годы. В 1945-м моисеевцы первыми выступили перед финнами, еще не забывшими кампании 1939/40 годов, - и заставили их, демонстративно скрестивших руки на груди, разразиться аплодисментами. Как парижанки переоделись в казачек после хореографической миниатюры «Партизаны», уже известно. Арагонскую хоту, испанскую балладу, танго в Испании оценили орденом. Итальянцы назвали моисеевскую тарантеллу возрождением этого танца. Как делать танцы, Моисеев рассказал в своей автобиографии. «Интересуясь фольклором, я ездил по белорусским деревням. Дело было осенью, поспевал урожай картофеля. Навстречу нам шла группа девушек, которые несли на плечах вилы и весело пели по-белорусски. Я спросил моего спутника, о чем они поют. Оказалось, о картошке: просили, чтобы погода помогла ей уродиться, тогда год будет сытый, счастливый, а значит, будут и песни, будут и пляски. Возвратившись в Москву, я сделал танец под названием «Бульба». Когда лет через пятнадцать я снова побывал в Белоруссии, то обнаружил, что всюду танцуют мою «Бульбу». Спрашиваю: откуда у вас этот танец? Мне отвечают: «А он у нас всегда был». Хотя все фольклористы подтверждали, что этот танец появился в Белоруссии после моей постановки». С 60-летними неинтересно - Я всегда дружил очень избирательно, и люди, которые со мной дружили, в дружбе были похожи на меня, - говорит Игорь Моисеев.- К сожалению, близкие мне люди уже ушли из жизни. Давно нет Соломона Михоэлса, Сергея Смирнова - автора «Брестской крепости», Ираклия Андроникова... Мне до сих пор их не хватает. По существу, в моем возрасте уже трудно иметь друзей. Найти человека моего поколения трудно, а дружить с шестидесятилетним не получается какие-то интересы и оценки не совпадают. Так что я пребываю в интеллектуальном одиночестве. Мое счастье, что рядом - жена. Ирина - мойангел-хранитель, который помогает мне во всем. На вопрос, откуда у Игоря Александровича такая бодрость в почтенном возрасте, его жена отвечает так: - Во-первых, он любит много ходить, вообще спортивный человек. Никогда не пил и артистам не разрешал, это у нас страшный грех - выпивать на работе. Не курил. Но главное, Игорь Александрович живет в душевной гармонии, в согласии с собой, без темных страстей. Работа для Моисеева - смысл жизни и удовольствие, а не просто способ заработать. У Моисеева всегда было много интересов. Он много лет собирал марки, увлекался шахматами, читал книги по антропософии, играл в бильярд и любил раскладывать пасьянсы. Разговоров с подведением итогов («это удалось, это не удалось») Моисеев никогда не ведет. Просто живет и работает. Сила духа у него необыкновенная. Я думаю, что он всегда жил и на Земле, и как бы над ней. Досье Игорь Александрович Моисеев родился 21 января 1906 года в Киеве. Отец - Моисеев Александр Михайлович. Мать - Грэн Анна Александровна. Супруга - Моисеева (Чагодаева) Ирина Алексеевна. Дочь - Моисеева Ольга Игоревна (1943 г. рожд.). Танцевальному искусству Моисеев учился сначала в школе-студии В.И. Мосоловой, а затем у А.А. Горского, в хореографическом техникуме при Большом театре, после окончания которого в 1924 году был зачислен в труппу Большого театра (ГАБТ). В 1930-х годах на сцене ГАБТ Игорь Моисеев осуществил постановку танцев в операх «Турандот», «Демон», «Кармен», а также поставил балеты «Футболист», «Саламбо», «Три толстяка». Он был первым постановщиком физкультурных парадов на Красной площади (1930-1934), руководил хореографической частью I Всесоюзного фестиваля народного творчества (1935), возглавлял хореографическую секцию Театра народного творчества (1936). В 1937 году И.А. Моисеев организовал первый в мире профессиональный ансамбль народного танца, который первым был удостоен звания академического (1967). Сегодня в репертуаре ансамбля около 300 танцев народов мира. В 1943 году при ансамбле Игорем Моисеевым была основана первая в мире профессиональная Школа-студия народного танца (ныне училище. В 1945 году, прорвав «железный занавес», коллектив ансамбля первым в стране совершил творческие поездки во Францию, Англию (1955), США (1958). Всего побывал в 57 странах. Моисеев - кавалер более 30 отечественных и зарубежных орденов, удостоен медали «Моцарт», учрежденной ЮНЕСКО, премии Международного фонда «За развитие культурных связей между США и Россией», которую, кроме него, имеют только Ван Клиберн и Ростропович, российской независимой премии «Триумф». (При подготовке текста использованы материалы интернет-сайтов «TvKultur-.ru», «news.llr.ru», Международного объединенного биографического центра, радиокомпании «Маяк», «Moiseyev D-nce Comp-ny», газет «Известия», «Независимой газеты», «Время новостей», портала «Культура».)
