Одно из самых крупных народных восстаний времен гражданской войны произошло именно у нас, то есть в Симбирской губернии. В симбирянах, как выяснилось, генетически заложен такой бунтарский потенциал, что только держись. Доказательство тому - рассказ сотрудника областного Госархива Антона Шабалкина о легендарной чапанке, или чапанном восстании. Впервые интерес к этой теме возник после разговора с одним московским журналистом. При упоминании Симбирска он прямо-таки присвистнул: «Ого, в ваших краях был знаменитый чапанный бунт. Взрывоопасный народ у вас живет». Надо признать, что такая характеристика симбирян несколько смутила. Вот и появилась идея обратиться к комментарию архивистов. Как выяснилось, чапанкой это восстание окрестили по ассоциации с названием крестьянского теплого кафтана - чапан. Оно прославилось своей массовостью, внезапностью, напором, а главное, тем, что у него не было ни идеологов, ни организаторов. Поднялся мятеж из глубины народных масс. Его творили стихийно, всем миром. А случилось все потому, что людей довели до крайней степени отчаяния, что называется, дожали. Еще в 1918 году Симбирская губерния находилась в прифронтовой полосе, поэтому здесь особенно часто в спешном порядке реквизировали хлеб, лошадей, уводили людей... Причем делали это как белые, так и красные. Точнее героя фильма «Чапаев» ситуацию той поры обрисовать сложно, признают историки и архивисты: «Белые пришли - грабят, красные пришли - грабят. Куда крестьянину податься?». В начале 1919 года в деревнях и селах Симбирской губернии трудились три с половиной тысячи человек из продотрядов и 1700 продармейцев, присланных из центра страны для заготовок хлеба. К февралю симбирские крестьяне отдали новому государству свыше трех миллионов пудов хлеба. И тут же начался сбор чрезвычайного продналога, введенного правительством в декабре 1918 года. Спровоцировало людей на бунт и новое тяжкое бремя, и хамство уполномоченных по сбору налога. Все началось стихийно в селе Новодевичьем Сенгилеевского уезда. Сбежавшиеся к церкви крестьяне ударили в набат, начали избивать коммунистов, продотрядников. Тела замученных бросали в волжскую прорубь. Потом мятежники организовали штаб и совет для руководства восстанием, которое быстро разрасталось, охватывая соседние села. Не все присоединялись к бунтарям добровольно, иных под угрозой расправы принуждали к этому. За полтора месяца в чапанку было вовлечено сто - сто пятьдесят тысяч человек. Восставшим удалось захватить уездныйгород Ставрополь (ныне Тольятти), который стал их «столицей». Там был образован свой совет рабочих и крестьянских депутатов и даже избран горисполком. Новые власти объявили мобилизацию в «чапанную» армию всех мужчин от восемнадцати до сорока лет. Развернулась настоящая война, в которой погибали и мятежники, и красноармейцы. И с той и с другой стороны - простые люди. Главную трагедию чапанки специалисты усматривают в том, что люди толком не понимали сути происходящего. В мужицком представлении революционная власть раздвоилась на «хорошую» и «плохую». Первая дала им землю, вторая - обирала. Сохранившееся в Госархиве «Воззвание» Александровского волостного совета в полной мере отражает, какая каша была в головах мятежников. Цитируем его с сохранением грамматики: «К товарищам красноармецам. Мы трудовое крестянство и рабочия заводов обращаемся к вам с горячим призывом при соединится к нам и идти с нами рука обруку против насильников, анархистов и комунистов отбирающих от нас все достояние насильным порядком... Да здравствует совет народных комиссаров! И организация всего трудового и воруженнаго по всеместное востание народов. Кто чем попало вилами кольями мотыгами, бабы кочергами. Бдите! Крестянства всех стран и робочих соединяйся во едино!». Еще один любопытный документ к теме, сохранившийся в Госархиве - это почтовая карточка, портрет Ленина с выколотыми глазами. На обороте - надпись: «Дорогой вожьд Ленин Владимир Ильич». С востока наступали колчаковцы, поэтому очаг восстания в тылу был чрезвычайно опасен для молодой советской республики. Крестьянский бунт подавляли с беспощадной решительностью. В мятежные села отправлялись карательные отряды. Смертные приговоры выносили и приводили в исполнение по горячим следам. Сначала был освобожден Ставрополь, потом - село Новодевичье. Последний крупный бой произошел, когда крестьянский отряд в две тысячи человек пытался захватить Карсун и был разбит частями Красной армии. В ходе подавления восстания погибло около тысячи крестьян, не менее шестисот человек были расстреляны. Жертвы восстания со стороны красноармейцев были захоронены в братской могиле на Новом Венце. Коммунистов хоронили с особыми почестями. Расстрелянные участники восстания сгинули в безвестных могилах. Опыт чапанной войны в качестве агитации не смогли использовать ни белые, ни красные идеологи. И те и другие предпочли отмолчаться. Ее история не нашла широкого освещения и в местном краеведении. Зато чапанка осталась красноречивым свидетельством того, на что способен народ, если его окончательно сбить с толку, дожать...
