В апреле 1916 года событием, не оставившим равнодушным никого из симбирян, стала кончина полицмейстера Пифиева. Наш народ служителей правопорядка не очень-то жалует. Каких только обидных прозвищ ни приклеивали к полицейским и милицейским служакам: «фараоны», «легавые», «мусора»... Но нет правил без исключений. Симбирским полицмейстером Василием Асафовичем (Иоасафовичем) Пифиевым горожане гордились. Личность действительно была колоритная. Старожил Ястребов вспоминал: «Бросалась в глаза его незаурядная фигура. Это был богатырь вроде Ильи Муромца». Во время массового скопления людей, например на ярмарке, на встрече иконы, он всегда появлялся на улицах, ехал в экипаже, но не сидел, а стоял, держась рукой за кушак кучера и смотря по сторонам орлиным взглядом». Симбиряне, любя, называли полицмейстера «дедушкой», «Асафычем» и гордо задирали нос перед другими городами: «У нас орел!» Одно его появление отрезвляло бузотеров. Журналист «Симбирянина» с восторгом писал: «...Неоднократно приходилось наблюдать, как крикливая, беспорядочная и даже буйная толпа, словно по мановению магической палочки, приходила в порядок и успокаивалась после выразительных слов: «Асафыч едет!». Он не был богат - после смерти долги превысили все наследство более чем в два раза. Но никогда не брал взяток. Он не был знатен - происходил из обер-офицерских детей. Но с ним считали за честь дружить и породниться знатные симбирские семейства. Последней женой Василия Асафовича стала дочь начальницы Мариинской гимназии. На квартире Пифиевых доживал свой век знаменитый актер Пузинский, блиставший исключительно в женских ролях. Старший сын полицмейстера Владимир женился на княжне Елизавете Ухтомской. Даже местные революционеры в своих мемуарах не клеймили стража правопорядка. Чем же завоевал Пифиев такую популярность у симбирян? Василий Асафович подарил городу свыше четверти века стабильности и порядка. Он прибыл в Симбирск 17 июня 1888 г. по приглашению губернатора Теренина. А 29 июня город охватил сильный пожар - пламя, подхваченное ураганным ветром, истребило 186 домов в северной части города. Погибли три человека. Подчиненные нового полицмейстера - пожарные - оказались не на высоте. И Пифиев засучил рукава. Развалившего дело брандмейстера заменили. «Влилась как бы «вода живая» в пожарные бочки, и пожарная команда начала действительно тушить, а не присутствовать лишь при пожарах, как было ранее», - писал пристав Пухов. Полицмейстер выяснил, что главная причина быстрого распространения пламени в деревянном Симбирске - нещадная застройка дворов усадеб массой хлевушек, сарайчиков, летних кухонь без соблюдения элементарных пожарных норм. И Пифиев с подчиненными лично ходил по домам и где уговорами, а где через суд заставлял ломать опасные постройки. Обыватели набычились, объявили Пифиеву «итальянскую забастовку». Но не на того напали! Полицмейстер добился своего. И Симбирск больше не знал опустошительных пожаров. Если где происходило локальное возгорание, Асафыч являлся лично и зычным голосом руководил борьбой с огнем. Если зеваки не изъявляли желания качать пожарный насос, полицмейстер выразительно демонстрировал свой могучий кулак - повторных уговоров уже не требовалось... А сам «дедушка» всегда покидал пожарище последним, досконально убедившись, что огонь побежден. Был наведен порядок на улицах. «Показались на перекрестках, невиданные ранее, постовые городовые. Подтянулись до неузнаваемости высшие чины полиции», «узнали симбирцы, что существуют и честные полицейские служаки». Вот характеристика, данная губернатором Ржевским: «Превосходно дисциплинированные, всегда трезвые, чисто одетые, вежливо обращающиеся с публикой городовые... своим видом и поведением свидетельствуют о громадном труде, положенном Пифиевым в переустройстве полицейской организации... так как ...эту часть принял от своего предместника в сильно распущенномвиде». Василий Асафович отменно наладил сыскную работу, прекрасно изучил преступный мир, знал воровской язык. На пристанях летом круглые сутки дежурили переодетые городовые. Воров-гастролеров, приплывавших в Симбирск на пароходах, они встречали, брали под белы ручки и выдворяли из города. Когда грянула революция 1905 года, Симбирск оказался единственным городом Поволжья, избежавшим кровопролития благодаря мудрой политике губернатора князя Льва Яшвиля и его правой руки - Пифиева. Полиция вставала живым щитом между революционерами и черносотенцами и не допускала побоища. Один раз сам Асафович получил от ретивого лавочника обломком кирпича в бок... Весной 1906 года сильно избитого монархистами студентика-вольнодумца один из полицейских всадников вырвал из рук обезумевшей толпы, посадил к себе на коня и отвез домой. Губернатор отмечал: «В то время выразились в полной мере административные способности и служебный такт...Пифиева. Несмотря на очевидное желание публики найти случай к обвинениям местной полиции и возбудить толпу, такового не оказывалось...». По роду службы Пифиеву приходилось присутствовать при арестах и казнях уголовников и революционеров. Но и здесь он оставался глубоко порядочным человеком, одергивая приезжих палачей, если те оскорбляли своих жертв. Так, в одном рапорте Пифиев фиксировал: «...Докладываю, что означенные лица при исполнении приговора все время вели себя крайне непозволительно, делая насмешки над осужденным, чертыхались и т. п., за что и получили замечание». Пифиев возглавлял городскую полицию без малого 28 лет (ни один из его предшественников не продержался и десятилетия). За это время, с 1888-го по 1916-й, правили семь губернаторов. И все эти начальники губернии - консервативные и либеральные, осторожные и энергичные - сходились в своих высоких оценках Василия Асафовича. Четверо даже хлопотали о генеральском чине для него. Но, к сожалению, министерские чинуши всякий раз отвечали «нет». В бюрократической России для полицмейстеров существовал жесткий потолок - чин статского советника (то есть полковника). И никакие заслуги не могли пробить чиновничьи препоны. Красавецмужчина Василий Асафович был трижды женат - всегда по любви (он пережил двух супруг), имел семерых детей, входил в родительский комитет Мариинской женской гимназии, был окружен почетом и уважением. Губернатор Ключарев писал: «Время шло, годы проходили. В.А.Пифиев... продолжал дальнейшую службу, и, надо сказать, службу чрезвычайно тяжелую, от которой бежали люди и помоложе его...». Стало побаливать сердце, появилась одышка, ноги с трудом носили некогда могучее тело. 16 (29 по новому стилю) апреля 1916 года Василий Асафович Пифиев скончался от кровоизлияния в мозг. Его отпевали в кафедральном соборе два епископа. Из храма гроб несли на руках первые люди Симбирска во главе с губернатором и городским головой. «Дедушка» был погребен в семейном склепе на самом престижном месте кладбища - за алтарем церкви, рядом с могилами второй жены, актрисы Елизаветы Ивановны, и сына Виктора. Потревожили загробный покой Пифиева в 1930-е. Местная газета «Пролетарский путь» зимой 1939-го тиснула на своих страницах злобную статейку некоего Иванова «Сторожевой волк», в которой покойный полицмейстер представал чудовищем и злодеем. Надгробие было снесено. Лишь забетонированная площадка напоминает ныне о последнем приюте Асафыча. Осенью 2004 года в семейное захоронение Пифиевых подхоронили останки первого симбирского архиепископа Анатолия. А на могиле Василия Асафовича, лучшего главы правоохранительных органов нашего города, за все время их существования, до сих пор нет даже скромной таблички. Неужели никому до этого нет дела? Хотелось бы обратиться к полковнику Сергею Ивановичу Морозову с просьбой достойно увековечить прах полковника Василия Асафовича Пифиева.
