Среди приглашенных недавно в Минск российских журналистов был редактор одной из волжских газет, который, разглядывая подаренные всем часы Минского завода, заметил: "А вот мне они совсем не пригодятся". И объяснил, предупреждая обвинение в меркантильности: "Как только надеваю часы, причем любого производства, они сразу останавливаются и уже никогда не пойдут. Проверено. У меня вообще с техникой особые отношения. Взять хотя бы автомобили. Мы чувствуем друг друга. Иногда наши настроения прямо противоположны. Но чтобы дорога была удачной, мне обязательно надо поприветствовать авто, похлопать по капоту и дружески сказать что-то приятное. Вот как-то раз поехали с приятелем на ночную рыбалку. Он спросил, давно ли у меня "девятка". Да пора уж сменить старушку, ответил я. И поплатился за свою опрометчивость. На обратном пути мой обидчивый автомобиль пару раз чихнул и остановился. Дальше - ни в какую. Еле добрались до дома, кое-как уговорили машину. Но приехав ночью, хотел поставить ее у подъезда, так ведь окошко не закрылось - не оставлять же незакрытой! Решил откатить в гараж сына, а на его "Мазде" снова доехать до дома. Да не тут-то было! Разозлившись на обстоятельства, я сказал что-то нелюбезное и в адрес "Мазды". Фыркнув, она не соизволила даже завестись". А однажды возвращался Владимир Георгиевич из Оренбурга на служебных "Жигулях". "Ну кому пришло в голову купить для редакции "пятерку"? Каков коммерческий директор, такова и машина", - добродушно поругивал главный редактор непрестижное авто и своего сотрудника заодно. Вдруг - скрежет металла, сильный толчок, и машина - в кювете. Это сзади "КамАЗ" врезался. Вот он, итог критики. - Машина все понимает, чувствует. Она словно женщина - ласки хочет и внимания, - задумчиво произнес Владимир Георгиевич. - Не смотрите, что железо. Ведь в это железо вложен ум... - И честь, - подсказываю. - И даже иногда - совесть, - повеселел коллега.
