«Чугунную бабу» предлагали употребить на подшипники
С памятниками нашему городу повезло. Большинство из них - произведения искусства. А вот отношение к этому монументальному богатству оставляет желать лучшего. Видели в Клио жену Карамзина Начнем с прекрасного памятника Карамзину. Если бронзовый Петр I с легкой руки Пушкина стал зваться «Медным всадником», то бронзовый монумент историографу симбирские обыватели окрестили менее благозвучно. Краевед Петр Мартынов писал: «Простой народ, не имея понятия о музе Клио, считает статую ее изображением жены покойного историка... ведь памятник известен в народе под названием «чугунной бабы»...». За кого только не принимали греческую музу! Одни толковали, «что памятник поставлен какойто покаявшейся волжской разбойнице», другие видели в ней православную святую. В одном журнале за 1912 год был опубликован анекдот: «Простонародье принимает этот памятник за Варвару Великомученицу, и набожные люди даже крестятся на него. Зато другие, «просвещенные», симбирцы останавливают крестящихся: «Безбожники! Ведь это не святая Варвара, а жена Карамзина!..». Авторы же многочисленных путеводителей, слабо разбираясь в классических канонах, почем зря ругали монумент: «бюст Карамзина в римской тоге, по крайне дикой фантазии скульптора...», «художник не мог отрешиться от академической рутины и ...представил Карамзина не в современной одежде, но нагим по пояс, что, разумеется, вовсе не вяжется ни с климатом, ни с обычаями нашей страны и является каким-то диким неправдоподобием». А в начале 1930-х на памятник покусился пенсионер Тимонов из села Крестово Городище, предложив властям «употребить статую на подшипники». Маркса двигали три раза У монументов советской эпохи были свои беды. Переплавлять их не собирались, но переставляли нещадно. Памятник Карлу Марксу был открыт 7 ноября 1921 года и взирал на Дом Свободы (бывший губернаторский дом). Когда в конце 1960-х закипело строительство Ленинской мемориальной зоны, Дом Свободы варварски снесли, а основоположника научного коммунизма развернули вправо, лицом на восток. Спустя полтора десятилетия, летом 1985 года, эспланаду от Мемцентра продлили до площади Ленина, и гранитного Маркса вновь «попросили подвинуться». Позже в чьих-то руководящих мозгах возникла нелепая идея поставить памятник возле нынешнего КДЦМ. Логика была железная, как рельс: улица носитимя Карла Маркса, вот пусть он там и стоит! В конце концов, весной 1986 года «каменный гость» шагнул на свое нынешнее «место прописки». Краевед Александр Блохинцев справедливо возмущался: «...На эспланаде монумент стоял лишь пять месяцев. На эти два переноса монумента затрачено, по приблизительным и неполным подсчетам, 250 тысяч рублей. Такова цена этой ошибки, не говоря уже о грубом нарушении Закона «Об охране и использовании памятников истории и культуры»... Путешествие бюста Гончарова В апреле того же 1986 года городской архитектор Вячеслав Некрасов «отправил путешествовать» бюст Гончарова. «Чем был вызван перенос этого памятника? Оказывается, тем, что на эспланаде, связанной с Ленинским мемориалом, с памятниками Марксу и Ленину, «не место памятнику И.А. Гончарову». ...С каких это пор культура стала инородным телом для марксизма? - негодовал Блохинцев. - Тридцать восемь лет памятник Гончарову стоял именно на своем месте и не мешал марксизму!» Тем не менее бюст романиста перенесли к зданию Краеведческого и Художественного музеев, а некоторые даже ратовали за то, чтобы водрузить Ивана Александровича на музейный балкон. Дескать, по проекту 1913 года бюст писателя должен был украшать здание, которое строилось как Домпамятник Гончарову. То, что эскизов той скульптуры не сохранилось, а нынешний памятник был создан в 1948 года к 300-летию города для установки совсем в другом месте, в расчет не принималось. Лишь после активных протестов общественности, спустя несколько месяцев, бюст вернулся к родным стенам Дворца книги. Не повезло великому писателю и с другим памятником, тем, что расположен в скверике на углу улиц Ленина и Гончарова. Он был установлен в городе в конце мая 1965 года как-то «втихаря». Памятник прибыл в Ульяновск еще в 1961 году и должен был украсить город к 150-летию Гончарова. Но, как водится, провозились с реконструкцией сквера и привели его в порядок только три года спустя. Чугунный монумент водрузили без всякой торжественности. Некоторые высокопоставленные ульяновские чиновники упорно не желали признавать скульптуру произведением искусства. Горисполком даже делал запрос в худсовет Художественного фонда РСФСР «обэстетических качествах» памятника. И лишь высокая оценка, данная памятнику такими авторитетными монументалистами, как Кибальников, Кербель, Файдыш и другими, смогла убедить чиновников. Памятники не краснеют Еще и трех лет не стоит памятник Аркадию Пластову, а уже и ему досталось. Сначала у живописца стащили бронзовую кисть, ее заменили, но и новую кто-то украл. Несколько раз восстанавливали статус-кво, но кисточки с удивительным постоянством продолжали исчезать, и на это махнули рукой. А плите на постаменте пришлось стыдливо сделать «обрезание», удалив надпись: «По инициативе художника Никаса Сафронова, при поддержке генерал-губернатора Шаманова В.А. данный памятник создан в дар г. Ульяновску...». Можно вспомнить, как похищали звезду от обелиска Славы, как загубили акации у Братской могилы на Венце, как растащили по пунктам приема черного и цветного металла скульптуры из уникального парка Дружбы народов, как едва не переплавили на памятник Пластову бюст Михаила Гимова... Ныне город переживает монументальный бум. Только за последние полгода были установлены бюст Пушкина и «Якорь», «Симбирцит» и «Верстовой столб». Рядом с Дворцом книги уродливо торчит «надгробие» буквы Ё. Ожидаются памятник просветителю Ивану Яковлеву, «Денежное дерево» и другие проекты. Хотелось бы только, чтобы нынешние инициаторы благоустройства города избежали ошибок прошлого. Памятники не краснеют. А вот нам порой не мешало бы постыдиться своего отношения к ним.
