Имя нижегородки Анны Гор работники культуры Ульяновска воспринимают неоднозначно: для кого-то оно, как красная тряпка для быка, для других зеленый свет для развития культуры области. Знакомство ульяновцев с Анной Гор состоялось четыре года назад, когда она привезла сюда программу «Культурная столица Поволжья». Тогда она смущала нас размахом своих программ и непонятными словами о проектности культуры. Сегодня удивляет тем, что не потеряла интереса к культуре нашего города. И стоит признаться, что эта женщина приложила руку к позитивным сдвигам в культуре Ульяновска. - Анна Марковна, многие так и не увидели, какие изменения спровоцировала «Культурная столица» в нашем городе. Может быть, ничего в его жизни и не изменилось? - Эти изменения, может быть, не бросаются в глаза, но они есть. Вчера на семинаре я общалась с более чем полусотней людей, многие из которых были на первом семинаре «Культурной столицы». Степень их отторжения, агрессивности, замкнутости и убеждения, что они сами все знают, тогда была огромной. Сейчас это открытые люди, владеющие технологиями развития культуры, у них горят глаза и есть вера в собственные силы. Раньше у них была позиция: пусть к нам придут и дадут. Сейчас говорят: мы готовы попробовать сделать сами, помогите нам. Они не боятся слов «культурный продукт», знают, что он должен быть востребован и доведен потребителю. - Но настроение людей, и в первую очередь работников культуры, до сих пор остается депрессивным. - Это следствие того, что культура не дала модели выхода из этой депрессии. Ульяновск советских времен был искусственно накачан ресурсами, в том числе и культурными, только потому, что здесь родился Ленин. Город получал невероятные вливания, стимулы развития. Это было хорошо до определенного момента, но, когда кран отключили, культура не смогла искусственный ресурс сделать естественным. Я вам приведу пример из жизни Нижнего Новгорода. Когда город назывался Горьким, много десятилетий в подсознание его жителей вдалбливалось, что это горькое место, город заводов, плохо пахнущий и неудобный для жизни. Когда же в 1991 году его переименовали на Нижний Новгород, произошла топонимическая реанимация, что очень сильно повлияло на сознание людей, появилась гордость за свой город. Все это совпало с появлением энергичной молодой власти, жить стало интересно, возникла среда интеллектуального напряжения, она самым неожиданным образом отразилась в архитектурно-строительном процессе. А архитектура - это тоже культура, искусство. - Вы считаете, преображение Нижнего Новгорода определила культура, а не деньги? - Денег у города не было, промышленные предприятия стояли, оборонная наука оказалась никому не нужна. Интеллигенция была вынуждена торговать в ларьках. Но смена названия и энергия власти дали толчок для развития города. И появились деньги. Конечно, не нужно понимать буквально, что все можно изменить только переменой названия. Толчком культурного развития может стать строительство храма, проведение международного фестиваля и так далее. Например, город Глазго в Великобритании в 90м году с культурой никак не ассоциировался. Это был город уснувшей промышленности. Но благодаря европейской программе «Культурная столица» сейчас это один из ведущих туристических центров страны. - Нельзя сопоставлять «их» возможности и наши. У нас множество интересных проектов, но реализовать их нет средств. - Средств всегда нет. Помните: «Пряников сладких всегда не хватает на всех». Мои немецкие коллеги тоже сетуют, что у них культуру лишили финансирования. Просто нам нужно понять, что работать в культуре стало непросто. Деньги нужно просить не потому, что мы - культура, а потому, что мы сделали интересный, конвертируемый проект, который для человека может конкурировать хотя бы с телевизором. На это можно найти и спонсорские деньги, и легче получить деньги из бюджета. Я считаю, что бюджетные деньги должны распределяться по конкурсу. Культурные события нужно делать по законам современных бизнестехнологий. Должна быть реклама, промоушн, правильно организованные пресс-конференции. Перед открытием выставки можно устроить, например, закрытый прием для бизнес-элиты города. Тогда люди зададутся вопросом: а чего это туда все потащились и почему попасть было невозможно? Нужны нестандартные, креативные ходы. Например, ваш Музей современного изобразительного искусства нашел такой подход: он представляет первоклассные вещи из знаменитого Музея имени Пушкина и одновременно из своей коллекции. И публике в музее интересно. - Помогать культуре бизнесу сегодня невыгодно, он от благотворительности не имеет никаких льгот. - Согласна, у нас нет закона о меценатстве. Федеральный закон готовится долго, трудно. Но это не мешает бизнесу поддерживать интересные проекты. Мы всегда живем в такой ситуации, какая есть. Представьте, что у нас есть квартира, маленькая, тесная, она нам не нравится. Мы можем в ней не убираться, не делать ремонта, а ждать, когда дадут хорошую, мол, тогда начнем соблюдать порядок. Но можно же привести ее в порядок сейчас, и будет хоть и тесно, но уютно. - Вы проводите идею о том, что через культуру можно поменять жизнь города. Что можете предложить для Ульяновска? - Нельзя, конечно, рассчитывать, что культура придет и решит все проблемы. Важно научиться связывать понятия культуры и социальных вопросов. Существует проблема социальной апатии подростков, и есть наши музеи. Имеется очень простой ход, которым активно пользуются музеи во всем мире - они устраивают в музее продленный день, в его залах можно побыть до полуночи. А у нас говорят: «Вы что! Мы сдаем в пять часов экспозицию на пульт охраны». А вы сдайте один раз в час ночи. А школа решит транспортную проблему и подаст автобусы не только на выпускной вечер, но и на музейный. Это проблема менеджмента. Вот в Ульяновске который год проходит регата. Ее организаторы выходили с инициативой привлечь общественность к уборке территории пляжа и речного вокзала. Но власть не проявила к этому интереса, хотя под брэндом регаты можно было бы бесплатно решить участь городского пляжа. Подростков, молодежь можно привлечь не только материальными стимулами, а просто совместить полезное с интересным. Сейчас в Ульяновске наметился диалог культуры с властью. Руководство готово выслушать людей культуры самых разных уровней и только после этого принимать решения. Работникам культуры, в свою очередь, стоит преодолеть два взаимоисключающих комплекса: с одной стороны, что они никому не нужны, с другой - что они есть некие носители высших ценностей, поэтому могут ничего не менять в технологиях своей работы.
