8 ноября 1975 года, в самый расцвет социалистического строительства, в нашей стране произошел политический бунт на большом военном корабле. Во главе восстания встал советский морской офицер Валерий Саблин. Материалы об этом деле были строго засекречены. "Нам сказали, что это учения!" - В 1975 году я проходил срочную службу на одном из военных кораблей на Балтийском флоте, - рассказывает ульяновец Владимир Ермилин. - В ночь на 9 ноября я заступил на вахту. Примерно в полночь нашу часть подняли по тревоге. В течение нескольких минут на борт прибыли все офицеры и мичманы, а через полтора часа корабль вышел в море. Нам, тогдашним матросам, сказали, что идем на учения. Но среди офицеров прошел странный слушок. Якобы кто-то хотел угнать корабль за границу. Да такое у нас, у моряков, просто не укладывалось в голове. Поэтому не оченьто поверили в эти сплетни, офицеры же не пытались что-либо объяснять. Вышли в море, легли на заданный курс. Вдруг видим, что, помимо нас, в море еще с десяток кораблей. Тут мы заволновались не на шутку. Как правило, учения внезапно не проводятся. К ним готовятся заранее. Значит, что-то произошло. Во время завтрака к нам в кубрик спустился замполит, мы набросились на него с вопросами: "Что это за учения, на сколько дней мы вышли в море?". Тут такой еще нюанс был. Когда корабль надолго выходит в море, трюмы загружают провизией и всем необходимым. Но в тот выход на корабле оставалось немного запасов пищи и питьевой воды. Замполит нам ответил, что еще толком сам ничего не знает. Вроде надо найти один корабль, который без разрешения вышел в море. Замполит ушел. А буквально через тридцать минут в небе появилась морская авиация. Наш корабль изменил курс, а через час-другой вдруг бросил якорь. Офицеры сообщили нам, что цель обнаружена. Я пытался всматриваться в горизонт, но ничего не увидел. Осенняя Балтика была окутана сплошным слоем облаков, поэтому даже не было видно линии горизонта. Стало светать, когда мы услышали взрывы. Было такое ощущение, что авиация бомбила корабль-призрак. Взрывы не прекращались в течение часа, а когда все стихло, наш корабль взял курс на родную базу. Конечно, весь этот ночной переполох заинтриговал матросов военно-морской базы. Мы перешептывались друг с другом. Старались хоть что-то выяснить у мичманов. Все говорили полушепотом. Мол, капитан 3 ранга Валерий Саблин вечером 8 ноября организовал на большом противолодочном корабле "Сторожевой" мятеж и попытался уйти в Швецию. Но благодаря умелым действиям моряков и авиации корабль удалось остановить в море, а взбунтовавшегося офицера и его пособников арестовать. После этого случая в нашу часть нагрянули сотрудники КГБ, особисты. Что-то выясняли у офицеров про Саблина. Всю правду того инцидента я узнал лишь в начале 90-х годов. Она оказалась намного страшнее той лжи, которую нам выдали партработники. Хотел разбудить народ Капитан 3 ранга Валерий Саблин служил замполитом большого противолодочного корабля (БПК) "Сторожевой". За плечами у него была военно-морская академия и девять лет службы на надводных кораблях. Сослуживцы говорили, что он морской офицер от Бога. Да и на корабле он стал одним из самых авторитетных офицеров, неформальным лидером, затмив собой даже командира. Поэтому неслучайно у него было много единомышленников, в том числе и среди матросов. На октябрьские праздники его корабль в составе соединения прибыл в устье реки Даугавы, возле Риги, для участия в параде. Именно на октябрьские праздники Саблин запланировал свое дерзкое по тем временам выступление. Замполит был недоволен действующим политическим режимом в стране. Говорил, что правящая верхушка давно проворовалась, что у власти сидят бездари, которые губят страну, что в СССР даже и не пахнет демократией. Обо всем этом он решил заявить народу по Центральному телевидению. Но как это сделать? Только с помощью мятежа на военном корабле. Он все рассчитал точно. Учел и сам праздник Октябрьской революции, и даже тот факт, что на корабле не было оружия. Перед парадом боекомплект сдали на базу. Поэтому Саблин был уверен, что его восстание будет мирным и примет политический оттенок. Он хотел лишь разбудить народ от политической спячки. "Идем в Ленинград!" Вечером 8 ноября личный состав смотрел фильм "Броненосец "Потемкин". В это время замполит Саблин пригласил командира корабля в одно из трюмных помещений, якобы там выявлены грубейшие нарушения порядка. Когда командир вошел внутрь, Саблин запер его там. На столе лежало заранее приготовленное письмо, где замполит рассказал о своих планах. После просмотра кинофильма Саблин объявил на корабле тревогу. Весь личный состав построился на корме. Замполит обратился к матросам. Сказал, что надо изменить положение в стране. А корабль - это лучшая трибуна, чтобы быть услышанным. Потом заявил, что судно идет в Ленинград, и сам Саблин там выступит по телевидению. Саблин был уверен, что страна и моряки поддержат его. Большая часть моряков "Сторожевого" действительно поддержала своего замполита. А вот среди офицеров и мичманов мнения разделились. Тогда он приказал всех, кто не с ним, закрыть в кают-компании. Только одному офицеру удалось сбежать. Он перебрался на борт подводной лодки и сообщил командованию о мятеже на "Сторожевом". Ночью 8 ноября "Сторожевой" снялся с бочки и самостоятельно пошел вдоль устья реки. За ним двинулись погранкорабли. Они сделали запрос, куда следует БПК. "Идем в Ленинград", - сообщил им Саблин. "Сторожевой" вышел в Рижский залив и взял курс на север. Захват мятежного корабля Известие о бунте дошло до Москвы. Саблин направил шифровку в Минобороны и Главкому ВМФ. В ней говорилось, что "мы не изменники, идем в Ленинград, чтобы там выступить по телевидению с обращением к трудящимся страны". Замполит предложил встретиться с членами правительства и ЦК, чтобы изложить свою программу переустройства страны. Тем временем к БПК была направлена эскадра боевых кораблей. Они держали наготове оружие. "Остановить бунтаря! Обстрелять и утопить корабль!" такой приказ поступил из ЦК партии. Первыми к бунтарю подошли погранкорабли, но никто не решался открывать огонь. Уже светало, когда появилась морская авиация. 12 бомбардировщиков вычислили объект и открыли по цели огонь. Саблин все это время стоял на ходовом мостике. Он управлял кораблем и старался маневрировать, чтобы не попасть под снаряды. Но одна бомба попала в цель. "Сторожевой" потерял управление. В это время опомнившиеся моряки освободили из плена командира "Сторожевого", и тот, схватив оружие, поднялся в командирскую рубку. Увидев Саблина, он выстрелил в него несколько раз. Одна пуля попала замполиту в ногу. Он не смог сопротивляться и был арестован офицерами корабля. "Сторожевой" с обеих сторон окружили корабли, а морские десантники поднялись на борт. Вскоре на палубу в наручниках вывели сильно хромавшего Саблина. Его поддерживали под руки два моряка из экипажа. Воцарилась мертвая тишина. Следом вывели весь взбунтовавшийся экипаж. Спускаясь по трапу на катер, Саблин крикнул: "Прощайте, ребята! Не поминайте лихом!". Потом на подошедшие корабли пересадили остальных моряков "Сторожевого". Их доставили в Ригу, позже всех переправили в Москву, в том числе и мятежного офицера. А корабль "Сторожевой" отремонтировали, сменили экипаж и перегнали на Тихоокеанский флот. "Расстрелять!" Саблина поместили в Лефортово. Всю вину он взял на себя, не назвав никого в качестве сообщников. Правда, один матрос признался, что помогал Саблину. За это он получил 8 лет тюрьмы. Остальных членов экипажа постепенно выпустили на свободу и демобилизовали, взяв с них подписку о неразглашении тайны. Саблину предъявили обвинение в измене Родине и попытке угнать боевой корабль за границу. Но эти обвинения офицер отверг. В дело вмешалось высшее руководство партии. Говорят, что на одной из резолюций по поводу наказания Саблина стояли личные подписи Брежнева, Суслова и других членов Политбюро. "Измена Родине, расстрелять", - был вердикт. Перед судом Саблину разрешили свидание с женой и маленьким сыном. Говорят, родные не узнали его. Он сильно похудел, все передние зубы выбиты. В июле 1976 года состоялось закрытое заседание Военной коллегии Верховного Совета СССР, которая приговорила Саблина к смертной казни. Его лишили воинского звания и всех наград. Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. Но ходили слухи, что Саблину предложили после суда в обмен на жизнь отказаться от своих взглядов, признать их ошибочными. Он не принял подарка. Через 19 дней после суда его расстреляли. Родные о казни узнали лишь спустя несколько месяцев, получив на руки свидетельство о смерти. Герой не своего времени? - По поводу этого ЧП на флоте не было издано ни приказа, ни директив, как обычно делается в армии, - говорит Владимир Ермилин. - Мы могли судить о произошедшем лишь по слухам да по тому, что кто-то что-то слышал по вражескому радио. Но вы вспомните, какое это было время. Мы все тогда считали Саблина предателем. И в голову не могло прийти, что мы плохо живем. Вроде так и надо. Так все живут. Даже в страшном сне такое не могло привидеться, что социалистический строй и СССР рухнут. И что мы сейчас видим? Все доводы и мысли Саблина подтвердились. Эх, если бы он дожил до наших дней, наверняка стал бы героем. В 1994 году дело Саблина пересмотрели в свете новых обстоятельств. Расстрельную статью за измену Родине ему заменили на статью "Превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству". Саблина не реабилитировали. Многие считают это несправедливым решением.
