Переименовал 15 наших улиц
Спустя много лет он очень сожалел об этом
В 1918 году в Симбирске произошло первое большое переименование улиц. Вместо привычных названий возникли новые - имени Карла Либкнехта, Энгельса, Бебеля, Льва Толстого - горожанам пришлось запоминать одновременно 15 новых наименований. Сейчас трудно поверить, что инициатором той переделки был 14-летний мальчишка Володя Никонов, член географического комитета губернского отдела образования (губоно). Спустя годы Владимир Андреевич Никонов понял, что в юношеском пылу переусердствовал, и стал сторонником возвращения исконных названий улиц. К тому времени он уже был серьезным ученым - после революции юноша увлекся наукой о географических названиях - топонимикой, происхождением имен - ономастикой - и стал известным человеком не только в своей стране, но и за рубежом. Был членом комитетов ЮНЕСКО, Академии наук СССР, возглавлял ряд комиссий Всесоюзного географического общества. Создал впервые топонимический словарь, издал книги.
Директор школы подчинялся своему ученику
Эти регалии Владимира Андреевича стоит перечислить даже ради того, чтобы отметить одну существенную деталь: у Никонова не было высшего образования, не имелось и аттестата о среднем образовании, не было даже свидетельства об окончании начальной школы. На то были свои причины, о которых филолог, бывая в Ульяновске, рассказывал здешним краеведам. Мы встретились с историком Владимиром Гуркиным, знавшим ученого, и попросили пересказать воспоминания, услышанные из уст самого Никонова.
Владимир Никонов родился в купеческой семье, его родной дом доныне стоит на нынешней улице Робеспьера. Мама мальчика умерла при родах, и его взяла на воспитание семья ближайших родственников. В автобиографии Никонов писал, что в начальную школу его не отдали, «чтобы уличные мальчишки не испортили». Учителя ходили на дом. Позже мальчик благополучно учился в гимназии. Подростком увлекся революционными идеями, с которыми соперничала еще одна страсть - к географии. После революции Владимир уже участвовал в работе географического комитета губоно.
Когда пришло время сдавать выпускные экзамены в гимназии, Никонов оказался в двусмысленной ситуации: как ученик он подчинялся учителю, учитель - директору, а директор - губоно. «Мне было неудобно сдавать экзамен своим подчиненным», - признавался потом Никонов.
Результатом его деятельности в географическом комитете стало переименование улиц города. Юноша начал со своей улицы Всехсвятской, назвав ее в честь любимого героя Робеспьера. Нашли для себя место и другие французские революционеры - Марат, Лассаль. Появились улица Ленина, Карла Либкнехта и так далее. За эту инициативу ученого в 60-е годы в спорах частенько упрекали, и он соглашался.
«Мы погасим солнце!»
Владимир Андреевич вспоминал революционные события в Симбирске. У дома губернатора прошла демонстрация, рассказал он, толпа спела революционные песни, побила городового и отобрала у него шашку. Так пришла революция на родину ее вождя. Намного драматичнее она стала для семьи самого Никонова: два его родных брата оказались по разные стороны баррикад: один воевал на стороне белых, другой был за красных. Они никогда не примирились.
Никонову удалось послушать знаменитого Троцкого. Произошло это вот как. Как-то поднялся молодой человек на третий этаж губоно (оно тогда находилось в здании нынешнего почтамта) и увидел, что оттуда всех выпроваживают, освобождая помещение для счастливцев, приглашенных на встречу с Троцким. Никонов решил послушать тоже, спрятался за какой-то щит и прослушал всю пламенную речь революционера. Закончилась она словами: «Большевикам не может ничего помешать. Если нам помешает солнце, то мы погасим солнце!». Молодого Никонова эта речь потрясла.
В 1920 году он вступил в комсомол; когда в Москве стали возникать пионерские организации, думал, как бы создать и в Симбирске. Однажды, проходя по Базарной площади, увидел пустующий дом. Молодой человек тут же сообразил, что бесхозное здание пригодится для будущих пионеров. Вскоре организовал выпуск губернской пионерской газеты «Смена смене», которую сам же и редактировал.
Десять лет лагерей за шутку
Начиная с 1933 года Владимир Никонов жил в Москве. Продолжал литературную деятельность, видел Марину Цветаеву. В 1942-м он ушел на войну, в армию Никонова взяли сразу офицером. А в 1944-м его осудили на десять лет лагерей. Поводом для сурового поворота в жизни офицера стала обычная бытовая ситуация. Так получилось, что касалась она начальника особого отдела.
Никонов был дежурным по кухне, когда после окончания обеда за вычищенный стол сел шофер особиста и потребовал покормить. На что офицер ответил, что нужно приходить вовремя. Тот пошел жаловаться, а особист затаил на Никонова обиду. Владимиру дали знать, что начальник собирает на него компромат. А вскоре у того появился повод расквитаться. Как-то сидели в офицерской столовой и обсуждали Указ Сталина о возобновлении работы Священного синода. Никонов возьми и скажи, если, мол, так пойдет, то вместо батальонных комиссаров будут батальонные священники. Был донос, потом суд.
Никонов попал в лагеря Западной Сибири. Рассказывал, что уцелел только благодаря своей грамотности - ему доверили бухгалтерскую работу. Через некоторое время он уже вел бухгалтерию нескольких лагерей одновременно. По сведениям Владимира Андреевича, тогда в лагерях Западной Сибири находилось 7-8 миллионов человек.
Десять лет заключения Никонов отсидел от звонка до звонка. В 1954-м вернулся. Ровно через два месяца его дело было пересмотрено, приговор отменен, Никонова полностью реабилитировали.
Благодаря полярнику Ивану Папанину в Москве Владимир Андреевич получил комнату в коммуналке, в которой прожил всю оставшуюся жизнь, до 1988 года. Жил скромно, главным его богатством были книги. После смерти Владимир Андреевич оставил 40 тысяч рублей сбережений - по тем временам огромная сумма! Он говорил, что хочет передать их на создание литературного музея в Ульяновске. Но, к сожалению, его намерение не было осуществлено.
Владимир Андреевич Никонов завещал похоронить его в Ульяновске. Его прах покоится на аллее Почетных граждан города на Ишеевском кладбище.
В июле ему исполнилось бы 100 лет.
Алина БОРИСОВА.
