В действующем законодательстве нет понятия "провокация" применительно к милиции. Но у большинства оно так и вертелось на языке, когда в Москве шел показательный для всех россиян суд над автомобилистом, попытавшимся дать взятку сотруднику ГИБДД. Дело Ильдара Бичарова, осужденного на два года условно, прогремело и в России, и за ее пределами. Между тем в Ульяновске произошло нечто очень похожее. Только не из дорожно-транспортного репертуара. Для того чтобы было понятнее, вспомним сначала вкратце московскую историю. Некий Ильдар Бичаров, житель Москвы, нарушил Правила дорожного движения, за что был остановлен сотрудником ГИБДД. Как бывает в таких случаях, нарушителя пересадили в патрульный автомобиль, где начался неспешный "разбор полета". Следуя своему водительскому опыту (и, надо сказать, опыту всех водителей России), Ильдар предложил "гибэдэдэшнику" получить штраф на месте. Тут же появились понятые, готовые подтвердить факт передачи "взятки". Кроме того, для пущей убедительности задержанному объявили, что его разговор с инспектором ГИБДД зафиксирован с помощью звукозаписывающего устройства и будет приобщен к уголовному делу. Закончилось все тем, что нарушителя дорожного порядка и "взяткодателя" судили и приговорили к двум годам условно. Эта история подробно рассказана в "Российской газете". Но самое любопытное комментарий к статье, который подготовил некий Анатолий Кучерена адвокат, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой Московской государственной юридической академии. И отталкивается в своем анализе ситуации юрист именно от слова "провокация" и от того, как когда-то трактовал это понятие шеф петербургской "охранки": "Провокация - это искусственное создание преступления...". Ожидание "жертвы" в засаде с понятыми, звукозаписывающим устройством наготове и все последующее развитие событий профессор квалифицирует как "еще одно беззаконие". Именно беззаконие, поскольку действия правоохранителей были направлены не на то, чтобы предотвратить преступление или обнаружить преступника, а на то, чтобы спровоцировать законопослушного гражданина. Причем юрист убежден: сотрудник ГИБДД спровоцировал автомобилиста к даче взятки уже тем, что устроил некоторую паузу в их разговоре, вместо того чтобы сразу начать писать протокол. Казалось бы, подтолкнул только самую малость, но, на взгляд профессионала, уже эта малость - нарушение закона. В ульяновской истории все гораздо определеннее и четче. Вот только представьте: к директору одной из фирм, занимающихся установкой охранных систем видеонаблюдения, приходит якобы предприниматель. Просит сделать для него видеокамеру для тайного наблюдения. Заказ, что называется, левый, поскольку на изготовление спецсредств для негласного получения информации должна быть лицензия, а у этого предприятия такой лицензии нет. Однако заказчик настаивает, обещает хорошо заплатить. Директор фирмы сводит его со своим другом, человеком, который великолепно разбирается в технике, но работает в бюджетной сфере за весьма скромные деньги. В итоге этот умелец за работу берется, потому что очень нуждается в деньгах. Спецсредство он изготавливает из видеокамеры и обычной магнитолы. По договоренности доставляет эту штуку в один из номеров гостиницы "Венец". И вот когда сделка, казалось бы, состоялась - заказчик получает спецсредство, а изготовитель - пять тысяч за работу, в гостиничный номер сбегаются со всех сторон понятые и свидетели. Развязка потрясающая: предприниматель, он же заказчик, оказывается опером, а исполнитель, эдакий ульяновский Левша, - лопухом. Парня уводят под белые рученьки. Пишется кипа бумаг и отчетов по проведенной операции (большинство из них и попало в распоряжение "СК"), дело передается в суд. В ходе следствия выясняется, что обвиняемый в этом деле новичок: заказов подобных никогда раньше не выполнял. Более того долго вообще не понимал, в чем он виноват, потому что Кодекс, хоть чтит, но знаком с ним только понаслышке. Вдобавок бедолага оказался прекрасным семьянином, отцом двоих детей и идеальным работником (характеристику с работы ему дали хорошую, хоть и ввалили по полной программе). Учитывая полное неведение и глубокое раскаяние, в середине ноября мировой судья Ленинского района вынес постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследования. Обвиняемый буквально счастлив и готов обнять весь мир. Тем более что, несмотря на "душок" уголовщины в этом деле, на работе его оставили. Красной нитью через все бумаги, написанные по этому делу, проходит идея о том, что сотрудник правоохранительных органов совершал "контрольную закупку в соответствии с Законом "Об оперативно-розыскной деятельности". И вот тут-то самое время вернутьсяк московской истории и о рассуждениях по ее поводу известного российского юриста. Он тоже обращается к Закону "Об оперативно-розыскной деятельности" и напоминает, что в нем установлен исчерпывающий перечень оснований для проведения подобных мероприятий. К ним относятся, прежде всего, ставшие известными органам "сведения о признаках подготавливаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих или совершающих, если нет достаточных данных для возбуждения уголовного дела". Какими же сведениями должны были располагать правоохранительные органы, когда заманивали в ловушку московского водителя или ульяновского умельца? Вероятно, только телепатически они могли раскусить в них потенциальных преступников. Об этом же говорит и юрист Кучерена. Из своих рассуждений он делает такой вывод: "Неужели все настоящие преступники уже пойманы и осуждены и правоохранителям не остается ничего иного, как создавать искусственно ситуации, ведущие к уголовным делам?". А в итоге своей статьи адвокат еще раз вспоминает фразу шефа петербургской охранки А.В. Герасимова и на этот раз доводит ее до конца: "Провокация это искусственное создание преступления. Этого я никогда не допускал".
