Историю о том, как казачка Клавдия Ермолова испытывала Ивана Дронина, прежде чем сделать его четвертым мужем, нам рассказала адвокат Лидия Агеева. И хотя в роли правозащитника она на этот раз не выступала, без нее и история эта сложилась бы по-другому.
Иван Дронин был известной личностью на рыболовецком флоте. Токарь от Бога, он любую деталь мог выточить на глазок, без чертежей. Ходил Иван на судах с рыбаками, слыл человеком добрым, надежным. Мешало ему только одно обстоятельство: стоило Дронину ступить на сушу, как появлялась у него потребность это дело обмыть. Стоило обмыть, как просыпался в нем, мирном человеке, прямо-таки бес. И тогда крушил Иван все вокруг. Как результат - сломанные носы, ребра, вывихнутые руки... Сколько раз списывали Дронина на берег, да тут же другие рыбаки подбирали, и опять брали с собой на промысел.
Однажды Дронин сильно разбушевался, "поломал" кого-то основательно. Его судили, дали срок - три года. Отбывать наказание мастера оставили при местном следственном изоляторе - там хотели использовать золотые Ивановы руки в мирных целях.
Когда срок заключения перевалил за половину, Иван Дронин задумался, как будет жить на свободе. Вот тут-то сокамерник и рассказал ему о Клавдии Ермоловой. Живет, дескать, у них в селе настоящая донская казачка, переселенка. Женщина красивая, дородная, в самом цвету, сильная, как три мужика. Правда, за тремя она и замужем была: один умер, двое других спились. От каждого мужа Клавдия по сыну родила. Сейчас одна своих мужичков растит, в совхозе работает дояркой.
- Если не трусишь, Дронин, посватайся. Таких, как Клавдия, больше нет, - подытожил товарищ.
Иван не струсил, решили, что Клавдии нужно написать. И вот тут мастер-золотые руки спасовал: "Не умею я красивых слов говорить, а писать - тем более".
За дело взялись всей камерой, лихорадочно заработала коллективная мысль. Трогательные слова в адрес Клавдии и жалостливая Иванова история, которую творческий союз зеков состряпал, растрогали самих авторов до слез.
Что уж говорить о Клавдии Ермоловой, которая прочитала письмо запоем и приняла в нем все до последнего слова за чистую монету. Она ответила. В СИЗО читали ее письмо с упоением, радовались за Ивана и за себя. Завязалась переписка.
С четвертым письмом Ермоловой Иван получил ее фотографию. С тех пор он начал считать дни до свободы. Словом, влюбился. От переполнявших его чувств Иван даже вставил в очередное письмо Клавдии свою собственую фразу: "Клава, станьте моей женой". Время шло, срок заключения истекал. Клавдии надо было решиться на ответ.
Поэтому она и появилась однажды у Лидии Агеевой: "Слышала, Вы женщина разумная, в заключенных толк знаете. Подскажите, решиться на брак или нет. В тюрьме ведь сидит - не шутка. Зато человек, сразу видно, хороший, душевный. Письма-то какие пишет..." Агеева прочитала несколько строк из письма, что показала ей Клавдия, и сразу поняла - плод коллективного труда. Однако разубеждать казачку не стала: "Три мужа у тебя было, четвертого бояться смысла нет. Но и торопиться не надо - дай ему испытательный срок. Выдержит - распишетесь".
В день, когда перед Иваном распахнулись двери тюрьмы, его встречала Клавдия Ермолова. Приехала она за Дрониным на машине, которую ей ради такого случая предоставил колхоз.
Дома она посадила Ивана за стол рядом с сыновьями и сказала: "Даю тебе еще один срок. Испытательный. Было у меня три мужа, есть три сына, а тебе я дам три года. Если за это время не возьмешься за прежнее, распишемся, заживем семьей. Не согласен - уходи, не держу". Иван Дронин не ушел, да и не мог он уже от Клавдии уйти. Начал отматывать новый срок - испытательный.
А чуть позже старший сын Клавдии ушел в армию, и стал Иван для женщины основной опорой.
Жили они душа в душу, за старое Дронин не брался, боялся не выдержать испытания. И все у них было хорошо.
Прошло два года, отслужил в армии старшенький. Вернулся и сообщил матери и Ивану, что собирается жениться. Невеста осталась в Амурской области, там, где он служил. Через время отправились туда все вместе свадьбу справлять.
И вот там случилось страшное. Первый день свадьбы отгуляли на славу, а на второй в адрес жениха кто-то из изрядно подвыпивших гостей запустил дерзость. Ее подхватили. Сильная, непробиваемая Клавдия заплакала от обиды за сына. Тогда Иван Дронин и сорвался, загубил свой испытательный срок. Оторвав от забора двухметровую доску, он обрушил свой гнев на обидчиков Клавдии и ее сына. Несколько человек порядочно покалечил. Подоспевший к месту расправы милицейский патруль справился с разбушевавшимся Дрониным.
В родные места Иван возвращался под конвоем. Всего за несколько месяцев до окончания испытательного срока Иван оказался в своем обжитом СИЗО.
На этот раз казачка Ермолова появилась у адвоката Агеевой с просьбой защитить "мужа", спасти его от заключения.
- Шансов маловато - все один к одному, - сказала Лидия Сергеевна. - Да ведь и твой-то испытательный срок он не выдержал...
Через два месяца, сразу как истек срок, назначенный Клавдией Дронину, в СИЗО сыграли свадьбу - впервые за всю историю его существования. Потом был суд. Ивану определили меру наказания - пять лет лишения свободы. Но это был последний срок в новой семье Дрониных. Потом началась жизнь, причем счастливая семейная жизнь - до сих пор. Это Лидии Агеевой доподлинно известно.
Татьяна ЗАХАРЫЧЕВА.
